Онлайн книга «Мечтай осторожнее»
|
— Боюсь, мне надо кое в чем признаться. — А-а? — У меня нет кофе. — Э-э… — Рядом с этим мужчиной я способна только на междометия. — Так что у меня нет предлога пригласить тебя в гости… Разочарование едва не погребло меня под собой, как бетонная стена. Но Джеймс гладит меня по лицу, и мне становится так восхитительно легко. Я чувствую его дыхание у себя на щеке, и, прежде чем успеваю понять, что происходит, он целует меня. Теплые воздушные касания губ за ухом, над ключицей, на шее… — А нужен ли предлог? Он отстраняется. У меня перехватывает горло. Не в силах вымолвить ни слова, робко улыбаюсь. И наконец, сдавленно пищу: — Не-ет… Что на деле означает «да» всему остальному. «Да» — страстным поцелуям в прихожей, «да» — его сильным рукам, тискающим мою грудь под футболкой, «да» — его упругому телу, прижимающему меня к стене… В смысле, я не стала бы всему этому противиться. Но эти события происходят только у меня в голове. А в реальности Джеймс открывает дверь в квартиру, вежливо помогает мне снять пальто и предлагает выпить. — За тебя! — Он передает мне бокал шампанского, мы чокаемся. Место действия — его гостиная, у камина. Я миллион раз видела эту комнату мельком из окон своей спальни через дорогу. И теперь оказалась внутри. Его квартира совсем не такая, как я себе представляла. Никакого модерна, все вполне традиционно: старомодные торшеры, книжные полки от пола до потолка, над камином — зеркало в позолоченной раме… И идеальный порядок. Стараюсь не подавать виду, но на самом деле я в восторге. Всегда мечтала встретить опрятного и чистоплотного мужчину. И вот пожалуйста — получите и распишитесь. — За тебя. Уже подношу бокал к губам, когда Джеймс останавливает меня, мягко положив руку на плечо: — Ты не посмотрела мне в глаза! — Да ты что?! — подхватываю шутку — и понимаю, что он это серьезно. — Да-да. Придется повторить. Дубль два: поднимаю на него глаза, и он смотрит в них чуть-чуть дольше, чем полагается. Как это возбуждает… Сдвигаем бокалы, я отпиваю шампанское. По правде говоря, предпочла бы кофе, но романтика есть романтика. Джеймс тем временем подходит к полочке, на которой аккуратно составлены компакт-диски. — Что бы ты хотела послушать? — А что есть? — мгновенно реагирую я. — «Что» — это группа или альбом такой? — Да нет, я только спросила… ладно. Как насчет «Уайт Страйпс»? Джеймс бросает на меня неуверенный взгляд. — Вряд ли, вряд ли… — Он пробегает пальцами по дискам, расставленным в алфавитном порядке. В отличие от моих, которые вечно свалены кучей и по большей части без коробочек. — Ну, выбирай сам, — щебечу я. — Посмотрим… Билли Холидей, Боб Дилан, Дэвид Боуи, «Колдплэй», Стинг, Мадонна… Он будто перечисляет диски из моей собственной коллекции, минус «Уайт Страйпс» и несколько неожиданных экземпляров вроде моего драгоценного альбома Билли Джо Спирс [48] . Мама ее обожала. Помню, как она гладила белье под «Одеяло на земле» и всегда громко подпевала. Воспоминание шарахает меня под дых с мощью боксера-тяжеловеса. И снова горло стягивает, а к глазам подступают слезы. Вот от таких пустяков мне больно. Считается, что по нашим дорогим ушедшим мы особенно тоскуем в их дни рождения, в дни семейных праздников, но мне именно повседневные мелочи острее всего напоминают о том, как мне плохо без мамы. — «Рокси Мьюзик», «Спандау Бэлли»… Ладно, открою тебе страшную тайну. У него есть страшные тайны? — Я был «новым романтиком» [49] . Если прямо сейчас захочешь уйти и никогда больше не возвращаться, я пойму. — Ничего себе совпадение! Я была без ума от «Дюран Дюран»! — ухмыляюсь я, и Джеймс смеется. Вот здорово! Всю жизнь мечтала встретить мужчину, который будет разделять мои музыкальные вкусы. Но мне не везло. Джон любил панк-рок, Маркус сходил с ума по джазу, а что касается Дэниэла… Помню, как по дороге в Корнуолл мы переругались из-за того, что будем слушать — его Снуп Догга или мою Нору Джонс. — Как насчет Дайдо? — Класс! На лице Джеймса написано облегчение. Какой же он все-таки милый, когда волнуется. Так и хочется броситься ему на шею и впиться губами в его губы. Джеймс включает проигрыватель, открывает коробочку с диском и хмурится: — Ну надо же. Столько хлопот, а в итоге здесь оказался не тот диск. У него такой поникший вид, что невозможно не расхохотаться. — Не волнуйся, у меня вечно так! — А у меня нет, — ворчит Джеймс, озадаченно разглядывая серебристый кружок. — Наверное, случайно не туда положил. — Исключено! Моя улыбка гаснет. Неужели такая ерунда испортит ему настроение? — Может, послушаем тот, что есть? — Я уже жалею, что мечтала о мужчине-аккуратисте. Он обиженно смотрит на диск у себя в руке и вставляет его в проигрыватель. — Хм… любопытно… Из невидимых динамиков по комнате плывут гитарные аккорды, и вступает женский голос — мягкий, сексуальный. Она поет по-французски. — Кто это? Лицо Джеймса светлеет. — Эммануэль, моя старая подруга. Одно время пела в парижских клубах. Надо же, совсем позабыл про этот диск… — Ты жил в Париже? — Пару лет, после университета. — Воспоминания, похоже, оттеснили досаду на задний план, и мы можем вернуться к прежнему флирту. — Это было давно. — Он сплетает пальцы с моими и ведет меня к широкому замшевому дивану. — Здорово… — выдаю я скорее от нервного напряжения, чем от желания поддержать разговор — ведь теперь мы сидим рядом, он обнимает меня за плечи и притягивает к себе. Чувствую слабый аромат лосьона после бритья, смешанный с запахами попкорна и дезодоранта. Потрясающе эротично. — А по-французски говоришь? — Я всеми силами пытаюсь отвлечься от поцелуйных мыслей. Джеймс нежно берет меня за подбородок и скороговоркой произносит на французском фразу, которую с моими жалкими школьными познаниями понять категорически невозможно. |