Онлайн книга «Доживем до зарплаты»
|
Я вновь взяла официальный тон: – Я так понимаю, что вы в квартире не зарегистрированы? – Тонька против, и Софья Аркадьевна тоже, – зло пробормотала Венера. – Да, – важно кивнула я, – регистрация в муниципальной квартире возможна только с согласия всех проживающих в ней совершеннолетних граждан. – Вот поэтому я и хочу, чтобы их выселили! – топнула кривоватой ножкой Венера. – Они мешают мне жить! Почему я должна терпеть на своей кухне посторонних людей? И в моей ванной они моются! Пусть убираются вон! Что-то мне это напоминает… Ну, конечно, – сказку «Лиса, заяц и петух»! Помните: «Была у зайца избушка лубяная, а у лисы – ледяная…»? Дамочка не имеет никакого права проживать в этой квартире, однако твердо намерена выгнать законных жильцов на улицу. В моей душе всколыхнулось нечто, похожее на восхищение. Нет, правда, подобный махровый эгоизм в людях меня всегда завораживал. Может быть, потому что у меня самой обратная проблема: порой я начисто забываю о собственных интересах в угоду интересам окружающих. И окружающие беззастенчиво этим пользуются. Интересно, в какой семье надо вырасти, чтобы напролом переть к собственной цели по чужим головам? – Вы где родились? – поинтересовалась я. Венера произнесла какое-то незнакомое географическое название и пояснила: – Это в Таджикистане. И она опять перешла в наступление: – Я приехала к любимому мужчине в другую страну, бросила ради него все, а мне не дают жизни его мать и бывшая жена! Интересно, что это «все» – нищий кишлак? Или, может, десяток голодных братьев и сестер, дерущихся из-за корки хлеба? Венера гневно указала на одну из дверей: – Видите? Тонька замок врезала. Они с девчонкой по вечерам сидят в комнате тихо, как мыши, наверное, нас подслушивают. Спрашивается, и чего ты сидишь? Упустила мужика, так пошла вон! Ребенок у нее, видите ли, учится в соседней школе. Эка важность, можно в другую школу перевести! – А Софья Аркадьевна что? Тоже прислушивается? – Эта вообще алкоголичка-домушница. Каждый день напивается у себя в комнате. Ее надо сдать в дурдом. Она же все мозги пропила, не понимает, в чем счастье ее сына! – А счастье – в вас? – Конечно, во мне! Кому он еще, старый пердун, нужен! Нет, это восхитительная история! Определенно, сегодняшний день прожит не зря. Такой редкий образец стервозности я давно уже не встречала. Учись, Люся, как надо пробиваться в жизни, иначе тебя и впредь будут обставлять более наглые конкуренты. – А кошка у Антонины есть? – задала я главный вопрос. – Еще чего! – возмутилась Венера. – Никакой кошки я в квартире не потерплю! Если заведут какую-нибудь тварь, я ее просто в окно выкину! Я почему-то ничуть в этом не сомневалась. – Ну что же, ситуация мне ясна, – сухо сказала я. – Задолженность по оплате за квартиру за пять месяцев, я отдаю документы на выселение. Венера радостно захлопала в ладоши. Мне пришла в голову мысль, что помимо наглости человек все-таки должен обладать хоть какими-то мозгами. – А в эту квартиру мы поселим семью из Абхазии. У них пять человек детей, как раз все разместятся. Замечательно! Где у вас телефон? Я заметила аппарат на тумбочке и, не спрашивая разрешения, сняла трубку. Набрав семь первых попавшихся цифр, я деловито произнесла: – Это инспектор Лютикова. Кораблевых я выселяю. Да, платить за квартиру категорически отказываются. На их место селите семью Гогеридзе. – Какие еще Гогеридзе? – спросили в телефоне. – Какие еще Гогеридзе?! – вышла из ступора Венера. – Здесь мы с Платоном будем жить! Я положила трубку. – Вы, голубушка, здесь вообще не имеете права проживать. А Платона я выселяю вместе с матерью и бывшей женой в общежитие в Капотню. Вам повезло, осталась одна комната с окном, общая площадь 11 метров. Тесновато, конечно, для вас пятерых, еще тяжелее будет, когда родится малыш, но как-нибудь поместитесь. Пакуйте вещи. Завтра придут грузчики и помогут вам переехать. Я развернулась и направилась к двери. – Стойте! – завопила дурным голосом Венера. – Я передумала! Не надо выселения! – Вы не можете ничего передумать, – снисходительно заметила я на ходу, – все решает государство. А государство – это я. У порога я остановилась: – Да, и вот еще что. Не пытайтесь завтра сопротивляться выселению. Во-первых, это бесполезно, грузчиков сопровождает наряд милиции. А во-вторых, тогда я поселю вас в комнату без окна, в общежитии есть и такие. Света белого не увидите! Я стала открывать дверь, но Венера подскочила и вцепилась в мою руку. – Не уходите! Я все сделаю! Я заплачу за квартиру прямо сейчас! Я выдернула руку и выразительно посмотрела на часы: – Документы на выселения я подаю в полдень. Осталось сорок минут. – Я сбегаю, я успею, – зачастила девица, – сберкасса за углом! – Дело не только в этом. Есть еще семья Гогеридзе. Они надеются, ждут, я не могу обмануть их ожидания. Люди собрали документы, оплатили пошлину, у них были другие расходы… Я выразительно посмотрела Венере в глаза. – Я все поняла! – крикнула девица. – Я мигом! Она кинулась в комнату и через секунду вернулась с кошельком. – Вот, – Венера протянула мне крупную купюру. Я сурово свела брови: – Это что еще такое?! – Это взнос на нужды домоуправления, – быстро сориентировалась девица, доставая еще одну такую же бумажку. – На озеленение двора. Я изобразила тяжкий вздох и цапнула денежки. – Ну что с вами поделаешь! Пользуетесь моей добротой. Ладно, бегите в сберкассу, платите за квартиру, а я пока побеседую с Антониной Кораблевой. Она здесь? – Здесь, где же ей еще быть, – прошипела Венера, надевая длинную шубу из каракульчи. Когда за Венерой захлопнулась дверь, я осторожно постучалась к Тоне: – Тоня, ты дома? В коридор вышла заспанная Антонина. – Ой, Люсь, привет! – слабо улыбнулась она. – Я и забыла, что ты должна прийти! Прилегла и не заметила, как заснула. Я зашла в маленькую комнату, заставленную старой мебелью. Две софы, письменный стол, трюмо с покосившимся зеркалом, большой платяной шкаф. На свободном пятачке невозможно даже делать гимнастику, обязательно ударишься о какой-нибудь угол. |