Книга Не скрывая чувств, страница 8 – Ким Лоренс

Филипп начал было смеяться, но быстро остановился:

— Ты серьезно?.. — На его лице отразилось что-то, похожее на раздражение.

— А почему бы и нет? Как я понимаю, твоей сестре однажды уготовано стать владелицей компании отца.

— Откуда тебе знать? Конечно, если ты тайно не следишь за ее успехами. — Филипп сам посмеялся над своей шуткой.

— Мы всегда следим за успехами наших будущих работников, ищем самых ярких и лучших. Это кадровая политика компании, — объяснил Эмилио.

— Ты думал предложить Меган работу?!

— Она как раз из тех кандидатов, которые нам бы подошли, — пожал плечами Эмилио.

— Меган? Наша Меган?!

— В настоящее время она лучшая в своей области, — убежденно заявил Эмилио.

Интересно, заметил ли это хоть кто-нибудь из ее семьи? Если кто-то и заметил, то один лишь Филипп — и сделал он это только что. Меган не особо выделялась в семье, сплошь состоящей из сильных личностей с громкими именами.

— Меган всегда была зубрилой, — вспомнил Филипп с нежной улыбкой.

— То же самое говорили обо мне, но я предпочитал называть это фокусировкой. Это как раз то качество, которое я считаю важнейшим.

— Ты хотел, чтобы Меган… Она отказалась?

— Мне дали понять, что сейчас она недоступна.

— Кто-то охотится за талантами нашей Меган… Надо же! Это сложно переварить. Нет, она яркая, просто я никогда не думал…

— Ну а твой отец, вероятно, думал, если он хочет отдать ей фирму…

— Нет, не хочет! — прервал его Филипп.

— Почему ты так уверен?

— Я знаю своего отца. Он, может, и сказал ей, что отдаст. Это в его стиле, — признал Филипп. — Но в действительности позволить Меган встать во главе компании?.. — Он покачал головой. — Ни за что и никогда!

— Почему нет?

— Хм, ну для начала, если ты вдруг забыл, она девчонка.

— Да, я заметил, что она женщина.

— Когда дело касается женщин, отец может говорить что угодно, но в душе так и останется шовинистом.

— Но ты намекал: он не был бы против, если бы Дженни проявила интерес.

— Да, Дженни всегда была его любимицей. Ты же знаешь, отец приютил Меган, когда ее мама умерла. В конце концов, она…

— Дочь служанки.

— Я так не считаю! — запротестовал Филипп, краснея. — Но отец — да. Ее мать служила у нас горничной, а затем забеременела.

Лицо Эмилио приобрело равнодушное выражение.

Надо отдать старшему Армстронгу должное — он осознал степень своей ответственности, пусть это и заняло двенадцать лет.

Меган перевела взгляд с длинных пальцев, нетерпеливо выстукивающих ритм на руле, на лицо Эмилио:

— Я тоже не люблю водить, когда дороги забиты. Ничего удивительного, что ты злишься.

Низкий бархатный голос Меган отвлек Эмилио от темных мыслей. Повернув голову, он почувствовал, как сдавило грудь, — в ее глазах читалось сочувствие. Он уже не пытался скрыть свой потаенный инстинкт защищать Меган.

— Я не чувствую злости по отношению к дороге, — сказал он. «Только по отношению к людям, которые обижали тебя». — Но ты все равно продолжаешь на него работать?

Ярость, с которой был задан этот вопрос, сбил Меган с толку. Она смущенно заморгала:

— На папу?.. А почему я не должна продолжать работать на него?

— Ты сама сказала: он пытается манипулировать тобой. И ты не возражаешь?

— «Манипулировать» — слишком сильное слово, — нарочито оптимистично возразила Меган.

По мнению Эмилио, это было слишком мягкое слово. Ясно, отец Меган абсолютно не заинтересован в раскрытии потенциала дочери. Он просто использовал ее для своих целей. Интересно, понимала ли она: ей никогда не получить той морковки, которой ее манит отец?

— Так зачем переживать, если он все равно тебя не уволит?

— Есть вещи и похуже, чем увольнение, — возразила Меган.

— Например? — не унимался он.

— Например, что-то подобающе унизительное — публичный выговор, понижение в должности, пусть даже только на бумаге. Но все равно я буду хорошей девочкой и отклоню твое чрезвычайно заманчивое приглашение на завтрак, — решила она, скрывая грустную правду за сарказмом. — И не притворяйся, что очень расстроен. Признай, есть множество лучших способов провести день, чем показывать мне туристические достопримечательности.

— Да, пожалуй, я могу придумать, как провести день лучше, — согласился Эмилио, устремляя свой взгляд на ее полные губы.

В голове его тут же появилось несколько идей. И все включали в себя постель и полное отсутствие одежды…

Загорелся зеленый сигнал светофора, и Эмилио вновь нажал на газ.

По крайней мере, они наконец закрыли тему. Меган смотрела на проносящиеся за окном пейзажи и уже начала немного расслабляться, как вдруг Эмилио задал вопрос:

— А ты всегда хорошая девочка, Меган?

Вполне невинный вопрос, если бы не его голос… Низкий, протяжный, с хрипотцой — прямиком из эротических фантазий.

«А он любит плохих девочек?»

— Всегда, — заверила она его довольно холодно.

Улыбка коснулась уголков его губ, а взгляд упал на руки Меган, которые лежали у нее на коленях.

— Хорошие девочки не грызут ногти.

Меган тут же неосознанно спрятала руки, стыдясь ужасного состояния своих ногтей.

— Я и не… — Она бросила бесполезные отрицания и вскинула подбородок. — Да, я иногда грызу ногти. Что с того? Ты считаешь это внешним проявлением какого-то внутреннего неразрешенного конфликта? А это всего лишь привычка.

— Я просто подумал, может, ты хочешь есть? — спокойно ответил он.

— Да, я всегда голодная, — призналась Меган, не подумав.

— Тогда решено.

Меган настороженно посмотрела на него:

— Что это еще решено?

— Не помню, чтобы ты была такой агрессивной. Упал уровень сахара в крови?

— С уровнем сахара в крови у меня все нормально!

Очень жаль, что то же самое нельзя было сказать о других уровнях — гормонов, например. Они-то бушевали в ее крови с тех самых пор, как она увидела Эмилио.

С тех пор как он поцеловал ее…

Меган приподняла руку, дотронулась до своих губ и тут, как будто сквозь туман, увидела любопытные темные глаза, уставившиеся на нее. Меган уронила руку.

«Только не думай, что ты какая-то особенная, Меган. Ты всего лишь странноватая девчонка, над которой постоянно смеются. Точно не та девушка, с которой Эмилио Риос захотел бы иметь дело. Так почему он не бросил тебя в аэропорту?»