Книга Королева моего сердца, страница 5 – Бьюла Астор

— Так зачем тогда…

— Затем, моя дорогая сестричка, что миссис Мелисент будет счастлива получить плату за твою постель. — Остановившись, он открыл дверь. — Сюда.

Фейс оказалась в чистой безликой комнате с двумя кроватями. Из груди ее вырвался вздох облегчения.

Арни сардонически смотрел на нее.

— Ты все еще почитываешь те дурацкие книжки?

— Какие книжки?

— Ну, то старье, где добродетельная героиня вынуждена провести ночь в постели порочного героя. В реальной жизни такое случается редко. — Кинув пренебрежительный взгляд на женскую фигуру в мокрой парке, он добавил: — К счастью.

— Вот как? — Фейс с удивлением ощутила его взгляд, прожигающий кожу. — Ты что, нередко заглядываешь в подобные книжки? В них, кстати, куда больше смысла, чем в привлекающих тебя описаниях убийств и прочих безобразиях.

Арни ничуть не смутился.

— Сдаюсь. Да, временами я вмешивался в твой круг чтения.

— Напыщенный осел, — неловко съязвила Фейс.

Он склонил голову.

— Спасибо. Во время оно ты готова была смириться с моей напыщенностью. И даже приветствовала ее как свое спасение.

Скинув сапоги, Фейс села на ближайшую кровать.

— О, Арни, прости, с моей стороны это было ужасно.

— Да? Но вполне в твоем духе. — Он расстегнул парку. — Полагаю, ты ведешь себя по отношению ко мне так, будто я — носитель какой-то неприятной современной болезни или соблазнитель невинных девиц. А может, следует понимать твои слова как попытку загладить вину?

— Я не имела в виду…

— Конечно нет, — прервал ее Арни. — И никогда ничего плохого не имела в виду. Это твоя извечная беда — сначала прыгаешь, а потом смотришь куда. Ну а я уж подберу осколки.

Скинув парку, он сел на другую постель и стал стягивать сапоги. Потом откинулся на подушки, подложив руки под голову, и продолжал:

— Но ведь ты теперь большая девочка. Слишком большая, чтобы тебя отшлепать, слишком взрослая, чтобы тебя извинить. Может, тебе лучше принять сложившуюся ситуацию… — он махнул рукой на обе постели, — как наилучший выход в данных обстоятельствах? И пожалуйста, не смотри на меня, как на ученика Джека-Потрошителя. Я никогда не причинил тебе ни малейшего вреда. Даже в тех случаях, когда ты меня сама сильно провоцировала. И еще одно… — Он чуть приподнялся, опираясь на локоть. — Если бы ты сейчас могла себя видеть со стороны, то поняла бы, что на моем месте даже обезумевший сексуальный маньяк — и то задумался бы.

Фейс заморгала и, вскочив, подбежала к большому зеркалу над комодом.

Арни был прав. Из зеркала смотрела нечесаная, холодная и голодная сиротка, а вовсе не элегантная, хрупкая молодая женщина, каковой она привыкла себя считать.

— О господи! — только и произнесла она, судорожно дергая молнию и успев искоса бросить взгляд на Арни, выглядевшего, как назло, очень привлекательно в своем толстом свитере и обтягивающих джинсах.

Да, перед ней был уверенный в себе бизнесмен — строгий, подтянутый и чертовски сексуальный. Хотя он всегда вызывал соблазн, и Фейс, пусть и неохотно, но признавала наличие в нем особого мужского магнетизма. Даже в те дни, когда он сам себя назначил ее опекуном, надзирателем и критиком, не допускавшим и намека на какие-либо удовольствия. Суровая мужественность Арни изрядно пугала, может быть, именно это и толкнуло ее в объятия безответственного жизнелюба Роберта как раз в тот момент, когда ей отчаянно не хватало простой человеческой привязанности…

Фейс краем глаза ухватила насмешливый взгляд, остановившийся на ее обвисшей от влаги парке.

— Да, такой видик не вдохновил бы и рядового соблазнителя, — побормотал Арни.

— С каких это пор ты перешел в рядовые? — фыркнула Фейс и прошествовала в ванную, чтобы скинуть наконец с себя вымокшую куртку.

Арни поднял бровь.

— Комплимент? — спросил он, когда она вернулась. — Или мне следует понимать это так, что я не иду в сравнение с теми, кто делит с тобой кров?

— Ох, Арни… — Покачав головой, Фейс прошлепала к окну и уставилась на мокрый снег, бушевавший снаружи. — Да нет у меня никого… Целых шесть лет не было.

— Неужели? — Он помолчал, а когда заговорил снова, голос его звучал отрывисто и уже не насмешливо. — Что с тобой было все это время, Фейс?

— Ты не… Это не…

— Не мое дело? Ну спасибо, милая. Может, мое сердце и не разбилось, когда тебя умыкнули у меня прямо из-под носа, но сказать, что я был в восторге от того, как нахальный типчик в черной коже выставил меня перед всеми круглым дураком… Вы передо мной в долгу, миссис Броуди.

Резко обернувшись, Фейс встала спиной к окну.

— Я снова взяла девичью фамилию. Меня зовут Фейс Хайленд, — отчеканила она.

Арни поудобнее устроился на подушках.

— Ну и что с вами было все эти годы, мисс Хайленд?

Фейс не хотелось признаваться, какую ужасную ошибку она совершила, однако ее не покидало ощущение, что Арни и сам обо всем догадался. Она действительно была перед ним в долгу, но если бы хоть на мгновение поверила, что он всерьез хотел на ней жениться, то не повела бы себя, как героиня плохой мелодрамы, упав перед алтарем в объятия насквозь лживого Роберта. А случилось так, что в час нужды перед ней оказался не он, а все тот же Арни, постаревший теперь на семь лет и сколотивший изрядное состояние в Сиэтле. Тогда он с мрачной решимостью вытер ее лившиеся потоком слезы, вопреки обыкновению воздержавшись от очередной нотации, — мол, знала ведь, чем это обычно кончается! Хотя все произошло на редкость пошло и обыденно: в конце концов Роберт заявил, что ни в коем случае не станет отцом, и ей придется выпутываться самой… В довершение всего он выписал ей чек, который она тотчас же порвала, и был таков…

— Фейс, — прервал ее мысли Арни. — Я задал тебе вопрос. И хотел бы получить ответ.

Он направился к ней, и ее глаза в панике заметались, ища выхода.

— Падать тут высоко, — решительно сказал Арни. — Не советую.

Сглотнув, Фейс вцепилась в подоконник.

— Разве это так важно?! — в отчаянии крикнула она. — Какое значение для тебя имеют подробности о моем браке? Тебе-то не все равно?

— Вовсе нет. Да, ты права, я позволил тебе выйти замуж за Роберта Броуди. Тогда мне казалось, что он имел на это право как отец ребенка. Кому, как не ему, нести ответственность. Я также верил в то, что он любил тебя и хотел загладить вину. К тому же ты любила его — или верила, что любила. — Он провел рукой по волосам, которые не поддались, снова упав на лоб, и продолжил настойчивым, но уже менее резким тоном: — Мне вовсе не хотелось заставлять тебя страдать, Фейс.

— Страдать? — нахмурилась Фейс, не понимая. — Если бы вышла замуж за тебя?

— Вполне возможно. Ты была невероятно молода. А я и среди взрослых никогда не отличался терпимостью.