Онлайн книга «Продается шкаф с любовником»
— А что для этого нужно? — Говорить только правду. Он кивнул: — Идет. Андрюха наметил Машкин юбилей отмечать вечером в кабаке, а тут вдруг она сама утром звонит, к себе приглашает. Я удивился, но за цветами потопал. Не идти же с пустыми руками… Далила прервала рассказ: — Нет, так не пойдет. Начните с начала. Кроликов удивился: — Это как? — С того места, когда у вас с Машей начались отношения. Он невесело усмехнулся: — Да они у нас с того самого места и начались. Я был пацан, а Машка новорожденная. Ее привезли из роддома, я с родителями и пошел в гости к Верховским. Когда взрослые отвлеклись, Андрюха мне ради прикола Машку на руки сунул, она тут же на меня сквозь пеленки пустила струю. — Вы зашли слишком издали, — улыбнулась Далила. — Я имела в виду не те отношения. — А других-то и не было, — развел он руками. — Мы даже не тискались. Пару раз поцеловались, и все. Машка не такая была. — А какая она была? Кроликов, не задумываясь, определил: — Настоящая. — Это как? — удивилась Далила, слегка его пародируя. Вопрос поставил его в тупик. Он долго чесал в затылке, сопел, размышлял и наконец ответил: — Ну, человеком она была. — Она вас понимала? — Еще бы! Как ни одна душа! Воцарилось молчание. «Ясно, — мысленно заключила Далила. — Все, как я и предполагала: Маша пела ему дифирамбы, вселяла уверенность, которую все остальные (начиная с родителей) разрушали. Не оправдал он ожиданий, не захотел быть умным и образованным». Первым нарушил паузу Кроликов — он сказал: — Я в Наташку влюбился сперва. — Да-да, — очнулась от мыслей Далила, — пожалуйста, расскажите. Он продолжил: — Наташка мне жару давала: то клеит, то посылает. Измучился с ней. А тут Машка, добрая такая всегда, веселая, с понятиями. У нее был внутренний кодекс. Как меня к ней потянуло! — А Наташа как на это смотрела? Кроликов свел губы в гузку и поводил ими туда-сюда: — А черт ее знает! Наташка обожает только себя, ничего вокруг не замечает. — А Маша? — Маша вроде слегка меня поощряла. Нет, я ничего с ней не делал, не позволял. Да и она не позволяла. Но все шло к… Короче, сами вы понимаете. — Понимаю, — подтвердила Далила. — А потом что случилось? Кроликов крякнул, развел руками и, тараща глаза, сообщил: — А хрен его знает! Все вроде было нормально, мы даже пару раз целовались, а затем как бабка та отшептала. «Прости, — говорит, — я была не права». В чем не права? Почему? Я не знаю. — А потом? — А потом у нее с Андреем пошла чехарда. Он жаловался, я стал меньше к ним в гости ходить, а затем это случилось. Вы знаете. Далила кивнула: — Я знаю. Значит, она вам в тот день позвонила. И что говорила? — А ничего. Плачет, «приходи!» в трубку кричит. И время точное назначила. — Точное? — Ну да, еще сто раз наказала: «Смотри не подведи, не приди раньше, чтобы был минута в минуту». Я ей: «Когда же я подводил?» Ну и пришел. Кроликов замолчал, опустив глаза, сосредоточенно разглядывал свои башмаки. — Что же дальше? — осторожно спросила Далила. — А ничего! Машка мертвая на полу лежала! — Как же вы в квартиру попали? — Дверь открытой была. Я долго звонил, потом толкнул дверь ногой, она и открылась. Увидел Машку свою на полу, лужу крови… Кроликов перевел дыхание и, глядя на башмаки сквозь пелену слез, зло кому-то сказал — кому-то, совсем не Далиле. — На столе мой любимый пирог, — сказал он, — я как вспомню, мне пекла, меня поджидала, а какой-то гад пришел и Машку убил. Выходит, она кого-то боялась, потому меня и звала, а я не успел. Я не спас Машку! Не спас! — закричал Кроликов и, с трудом подавив спазм рыдания, заключил: — Как добрался до дому, не помню. — А Андрей вам обеспечил алиби, — догадалась Далила. Он, совсем как ребенок, шмыгнул носом и горестно подтвердил: — Да, Андрюха мужик. А я баба. Сдрейфил, не смог Андрюхе сказать, что был в тот день, видел Машку и сбежал, как скотина. — А что за история с пистолетом? Кроликов, стуча в грудь кулаком, клятвенно сообщил: — Вот не поверите, сам ничего не пойму! Какая-то сволочь мне «ТТ» подложила! Всю ночь не спал, Машка то с дыркой во лбу, то пальчиком мне грозит: «Эх, Гоша, не спас ты меня, а я так надеялась». Лишь под утро заснул. — И проспали, — продолжила мысль Далила. — И проспал. Разбудил меня шеф телефонным звонком. Я вскочил и бежать. Уже в дверях вспомнил про документы, ну шеф оставил мне на хранение, я их в нижний ящик стола подальше затырил. Сунул руку и учуял холодное что-то, вроде оружия. Вытащил и обалдел: Наташкин «ТТ». Кто подложил? Меня с головы до ног аж прошило: какая-то падла хочет подставить меня! Далила снова продолжила: — И вы сразу избавились от «ТТ». — Сразу же, — закивал нервно Кроликов. — А куда мне деваться? Не у себя же бандитский «ТТ» оставлять. Уже позже узнал, что из него была застрелена Маша. — Почему вы решили, что именно из него? — А на кой мне тогда его было подкладывать? Вы мне верите? Далила пожала плечами: — Если честно, не знаю. Кроликов удивился: — Но почему вы не верите? Вы только прикиньте, если я убил Машу, то почему не сразу утопил чертов ствол? Почему на другой день? Зачем бы я хранил «ТТ» у себя? Разве это не глупо? — Логично, — согласилась Далила. — Но если Машу убили из того пистолета, а утром вас шеф разбудил, значит, подложить «ТТ» могли или ночью… Кроликов это предположение тут же отмел, решительно сообщив: |