Книга Свадьба в Венеции, страница 25 – Натали Риверс

— Наверное, ей было очень больно, — сказала Хлои, сочувственно потирая собственное ухо, словно тоже почувствовала боль.

— Да, это было невыносимо. И я не могу даже представить, чтобы такое могло снова повториться, — ответил Лоренцо, помня слова врача о том, что некоторые дети предрасположены к ушным инфекциям. — Я просто не выдержу, представляя, сколько страданий она может испытывать, если снова будет так кричать.

— Будем надеяться, что такого больше не произойдет, — вздохнула Хлои.

Она села на край кровати и посмотрела на Лоренцо. В ее зеленых глазах светился интерес, и Лоренцо вдруг почувствовал, что она наблюдает за тем, как он шагает взад-вперед по комнате.

Она, вероятно, еще никогда не видела, чтобы он разволновался до такой степени. Черт… он и сам почти не помнил, когда приходил в такое состояние.

— Это было непереносимо, — с мукой в голосе произнес Лоренцо. — Но я, по крайней мере, буду теперь знать причину, если такое произойдет снова. Я еще никогда не чувствовал себя таким беспомощным и испуганным, как в тот момент, когда увидел эти липкие выделения из ее ушка. — Он содрогнулся и потер лицо руками.

— Мне кажется, что в тебе начинает говорить отцовское чувство, — мягко сказала Хлои.

Лоренцо перестал шагать и пристально посмотрел на нее, обдумывая ее слова. Возможно, она была права.

Когда он сегодня нес Эмму в смотровую комнату и из ее ушка сочилась липкая жидкость, у него больно сдавило сердце, перехватывало дыхание и ему было трудно говорить. Он пребывал в состоянии агонии, пока доктор не заверил их, что с Эммой будет все в порядке, и не объяснил, что произошло.

Ничего не ответив, Лоренцо сел на кровать рядом с Хлои и взглянул на Эмму, которая сейчас мирно спала в своей кроватке.

— Мне кажется, ты, возможно, начинаешь любить ее, — тихо добавила Хлои, беря обе его руки в свои.

Дрожь пронзила Лоренцо. И он сжал руки Хлои в ответ.

В течение следующих нескольких дней Хлои ни на шаг не отходила от Эммы. Антибиотики, по-видимому, сделали свое дело, и малышка быстро избавлялась от ушной инфекции, снова становясь тем солнечным ребенком, которым всегда была.

К сожалению, Лоренцо тоже вернулся к своему типичному состоянию, став неэмоциональным и необщительным, к полному недоумению и растерянности Хлои.

Когда они летели из Венеции, она была уверена, что их брак трещал по всем швам. Она считала, Лоренцо вез ее в Англию, чтобы развестись и вычеркнуть ее и Эмму из своей жизни. Сейчас она больше не переживала из-за этого, так как Лоренцо, наконец, установил сердечные отношения с Эммой.

В ту ночь, когда они возвратились из больницы и сидели рядом, держась за руки, Хлои почувствовала, что произошел настоящий прогресс в их личных отношениях. Лоренцо начал проявлять глубокую заботу об Эмме. И впервые за все время не стал оспаривать предположение Хлои о том, что у него появляются отцовские чувства к девочке, а возможно, он даже начинает любить ее.

В ту ночь Хлои уснула с вновь обретенной надеждой, которая согревала ее сердце. Конечно, это было прекрасно и для Лоренцо, и для Эммы. Она даже осмелилась поверить, что случившееся поможет им стать настоящей семьей. А если Лоренцо почувствовал нарождающуюся любовь к Эмме, был шанс, что он сможет полюбить и жену.

Но Хлои ошибалась.

Дни шли за днями, а Лоренцо никогда не упоминал о разговоре, который снова дал Хлои надежду. Его молчаливое настроение мешало ей отважиться на то, чтобы поднять эту тему самой. Да, он начал проводить больше времени с Эммой, но его отношение к Хлои, похоже, совсем не изменилось, если не сказать, что даже стало еще более сдержанным.

Хлои чувствовала, как ее начинает охватывать отчаяние. У нее было такое ощущение, что, как только эмоциональные баррикады Лоренцо начинали разрушаться, он тут же старательно воздвигал их снова.

Хлои заполняла свое время тем, что бродила по дому и саду с Эммой. Вскоре она начала чувствовать себя запертой в клетке. Территория казалась огромной, но идти ей было некуда. В здешних сельских местах не было никаких дорожек, пригодных для прогулок, тем более с детской коляской.

Хлои начала чувствовать, что ее жизнь остановилась. Лоренцо не общался с ней, и она все больше и больше нуждалась в поддержке миссис Гест.

— Эмма выглядит сейчас значительно лучше, — сказала домоправительница, стоя за кухонным столом и нарезая овощи.

— Да, это правда, — согласилась Хлои, остановившись на минуту, чтобы стереть большое пятно от яблочного пюре со щечки девочки. У нее появилась привычка кормить Эмму на кухне — так она чувствовала себя менее одинокой.

— И аппетит у нее значительно улучшился, — добавила миссис Гест.

— Да, она почти все доела, — сказала Хлои. — Вы не знаете, держит ли тут Лоренцо какие-то автомобили помимо лимузина и машины с открытым верхом? — спросила она, неожиданно сменив тему. — Что-то более обычное?

Миссис Гест засмеялась.

— Не знаю, — ответила она. — Я могу спросить у мужа, если хотите. А вы надумали поехать куда-то с Эммой самостоятельно и хотите управлять более привычной машиной?

— Да, такая идея вдруг возникла, — ответила Хлои, скармливая Эмме последнюю ложечку фруктового пюре. — Не беспокойтесь и не спрашивайте мужа, я могу сделать это сама.

— Я сейчас все уберу, — сказала миссис Гест, подходя к детскому высокому стульчику, чтобы вытереть капли пюре. — Почему бы вам не выйти с Эммой в парк? Прогноз обещал позже дождь, так что вам, возможно, не удастся погулять с ней, если вы замешкаетесь.

Хлои последовала совету миссис Гест и вышла с Эммой на воздух, чтобы продолжить знакомство с территорией. Это время года всегда заряжало Хлои энергией и радовало ее. Длинные яркие дни, короткие и теплые ночи, все вокруг бурно зеленело, парк преображался с каждым днем. Хлои с удовольствием разглядывала каждую мелочь, впитывала в себя каждый образ — именно этого ей недоставало, когда она жила в городе.

Пурпурные ирисы вблизи пруда отцветали, но появилось огромное количество кремовых и белых водяных лилий, а бутоны ползучих роз, которыми были увиты беседки, полностью раскрылись и превратились в роскошные благоухающие цветы.

Мистер Гест, радостно насвистывая, водрузил на несколько больших деревьев, растущих возле пруда, коробки с птичьими гнездами, и Хлои с удовольствием наблюдала за пируэтами парочки синиц, которые прилетали к своим птенцам, сверкая синими и желтыми перьями. Она села на скамейку, держа Эмму на руках, чтобы наблюдать за птицами. Мистер Гест сказал, что птенцы, по его мнению, со дня на день оперятся, и Хлои мечтала увидеть момент, когда они вылетят из родного гнезда.

Через несколько минут хруст гравия на дорожке возвестил о чьем-то приближении. Вероятно, это был Лоренцо. У Хлои все внутри сжалось от волнения. К ней быстрыми шагами приблизился муж, и она напряженно посмотрела в его голубые глаза.