Книга Между гордостью и счастьем, страница 20 – Диана Рейдо

— Бренди? — коротко спросил Холден.

— Как и всегда.

— Спасибо.

— Да не за что, рад угодить. Я видел на кухне Тайлер, она просила передать, что ужин будет готов через десять минут. Нужно будет только помочь ей с подносами.

— Я могу, — Марибелл поднялась со своего места.

— Пейте, красавица. Пока там делать нечего.

Марибелл села обратно. Через соломинку она принялась усиленно тянуть коктейль. В считанные мгновения коктейль ударил ей в голову. Марибелл, потрясла головой, чтобы прогнать шум, поселившийся в ушах, попыталась угадать, какой компонент мог произвести на ее организм столь сильное впечатление.

«Кажется, в этом коктейле должны быть спрайт, ананасовый сок… или грейпфрутовый… а еще ликер. «Блю кюрасао». Нет, он не может быть настолько крепким. Или Брюс просто смешал коктейль на свое усмотрение? С него станется подлить туда водки или джина. Ладно, я просто не допью этот коктейль. Но это ведь невежливо? Брюс тогда обидится. Ладно, я просто побольше съем за ужином, и все пройдет…»

— Я сам помогу Тайлер с ужином, — сказал Холден и вышел.

В наступившей тишине Брюс подмигнул Лиссе и Марибелл.

— Он просто хочет поговорить с Тайлер наедине, — пояснил он.

— Интересно, зачем? — своим неизменно тихим и нежным, словно пение сотен лесных колокольчиков, голосом, проговорила Лисса.

— Как зачем? — пожал плечами Брюс. — Будет терзать ее вопросами наподобие «Как же, сестра, ты дошла до жизни такой?»

— Какой жизни? — поинтересовалась и Марибелл, только чтобы поддержать беседу.

Брюс вздохнул. Марибелл только сейчас заметила, что он не принес никакого напитка самому себе.

«Наверное, успел порядочно поднабраться днем…»

— Дело в том, что Холдену очень не нравится тот образ жизни, который я веду. И он считает, будто я дурно влияю на Тайлер. Характер, если честно, у Тайлер всегда был не сахар. Но Тайлер у нас талант…

— Талант? В чем же?

— Она известный скульптор, — объяснил Брюс. — У них вся семья отличается разнообразными талантами. За исключением, пожалуй, Уоррена. Бедняжка так и не нашел себя в жизни.

— А сколько Уоррену лет? Может быть, у него еще все впереди.

— Двадцать четыре недавно исполнилось…

Марибелл подумала, что она практически не ошиблась, пытаясь определить возраст Уоррена на взгляд.

— Молодой еще, — примирительно сказала Лисса, — есть еще время определиться.

Брюс махнул рукой.

— Вся разница между мной и Уорреном, — сказал он с заговорщицким видом, — так это то, что мне свезло получить большое наследство, а Уоррена содержит брат.

— Как? Холден содержит его?

— Да. Выделяет содержание, так же, как и мой отец когда-то выделял мне.

— Как это благородно, — высказалась Лисса.

— По мне, в этом нет ничуточки благородства, — пожал плечами Брюс. — Это, скорее, из жалости.

— А чем Уоррен занимался раньше?

— Сперва, насколько я знаю, он окончил университет, потом болтался там и сям, не зная, чем заняться. Холден внушал ему, что нужно найти свое призвание, или хотя бы заняться полезным делом, зарабатывать деньги и становиться на ноги. Уоррен только кивал. От силы он проработал после университета несколько месяцев. Не задержался ни на одной из работ.

— Он искал работу по специальности?

— Какое там… Был разносчиком пиццы, распространял рекламные листовки, жарил сосиски в какой-то забегаловке. Любая из этих работ его душила. Кстати, его в забегаловке приметил агент и пригласил сняться в ролике. Кажется, это был рекламный ролик дезодоранта или что-то в этом роде…

— Уоррен согласился?

— Ага, и некоторое время работал моделью. Потом ему то ли стало противно, то ли еще что-то. Подозреваю, ему просто не хотелось прилагать большие усилия. Ведь из него вполне могло что-то выйти в качестве модели. Внешность у него не подкачала.

— А что было потом?

— Потом было то, что вы и наблюдаете сейчас. Уоррен ничего не делает, живет на пособие, которое Холден выделяет ему из жалости. Осознание собственной никчемности не добавляет Уоррену радости жизни. Собственно, он и ведет себя тише воды, ниже травы. Это сегодня что-то разошелся. Вступился за нас. Может быть, ему неудобно, что Холден так явно выказал неудовольствие видеть нас с Тайлер. Или меня рядом с Тайлер…

— Да, так что там с Тайлер?

— Она действительно хороший скульптор, — пояснил Брюс. — Широко известный в узких кругах, как говорится. Допускаю, что вы не слышали о ней. Она не так известна, как ее знаменитый двоюродный братец. Но среди определенных людей ее работы раскупаются на «ура», а выставки проходят с большим резонансом.

— Чем же тогда недоволен Холден? — искренне удивилась Марибелл.

— Холден, — раздался спокойный голос в дверях столовой, — недоволен всего лишь тем, что Тайлер, вместо того, чтобы работать, развивать и реализовывать свой талант, болтается по свету со своим дружком Брюсом и не занимается своей карьерой.

— Дружище, а почему ты не думаешь, что, болтаясь, как ты выражаешься, по свету, Тайлер не набирается новых впечатлений, которые потом воплощаются в ее новых работах?

— Да потому что, пока ты рядом и у тебя есть деньги, у нее нет ни необходимости работать, ни вдохновения, ни, самое главное, времени, — поставил уверенную точку Холден.

Одновременно с этими словами он опустил на стол большущий серебряный поднос с выгравированными на нем диковинными узорами. Содержимое блюд на подносе восхитительно пахло.

— К тому же, глядя на тебя, Тайлер все больше убеждается в том, что для хорошего времяпрепровождения работать вовсе не обязательно, — добавил Холден.

Он принялся составлять тарелки на стол. Вошедшая вслед за ним в столовую Тайлер поставила по центру стола огромную миску, наполненную салатом из свежих овощей и консервированной кукурузы. У Марибелл потекли слюнки. За сегодняшним ленчем ей так и не удалось толком поесть, ведь неожиданно появившийся Холден испортил ей аппетит.

— Я не знала, кто из вас что любит, — сказала Тайлер, — поэтому приготовила всего понемногу. Вот салат. А еще горячая картошка, к ней — много солений и морепродуктов.

— Ну, тут особой готовки и не требовалось. Достаточно было лишь вскрыть упаковки с морепродуктами.

Холден продолжал расставлять на столе блюдца с ветчиной, мидиями и креветками, маринованными корнишонами и прочими вкусностями. Тайлер вышла из комнаты и вернулась, неся на подносе кувшин с соком, а также несколько высоких стеклянных стаканов.

— Ну вот, — радостно объявила она, — теперь мы наконец можем поесть!

Два раза повторять ей не пришлось. Проявив удивительное единодушие, все присутствующие дружно накинулись на еду. Тайлер довольно улыбнулась.