Книга Отрываясь от земли, страница 25 – Диана Рейдо

— Я отложила для тебя подарочек. Кстати, несколько хороших книг — те, что не разваливались и не рассыпались в труху — я отвезла в библиотеку. Их приняли.

— Понятно. Что-то вроде начала новой жизни… Подарки Ника ты тоже раздала?

— В самую первую очередь.

— Итак, в твоем активе позирование нагишом, благотворительность на почве книжек и одежды…

— Пару дней — точнее по полдня — я проработала в мегамолле на дегустации овсяного печенья.

— Надо же. А кому в данном случае была польза?

— Мне заплатили. Немного. А от овсяного печенья прямая польза людям. И удовольствие детям.

— Так. Что-то еще?

Джастина печально покачала головой.

— Негусто, — сказала Мэгги.

— Знаю.

— А ты не хочешь попытаться заработать много? — с нажимом спросила Мэгги.

— И в каком же качестве ты меня видишь?

— Дорогая, это не я должна видеть. Это ты должна знать, понимать и чувствовать, что ты умеешь и чего тебе хочется.

— Считай, что я ничего не умею.

— А чего тебе хочется, Джасси?

— Быть счастливой.

— Но этого хочется всем.

— А многие ли готовы над этим работать?

— Я тебя не понимаю.

— Люди говорят — ах, если бы я был счастлив… Но что они для этого делают? Ищут ли? Развиваются? Ошибаются ли и идут ли дальше? В поисках счастья… Знаешь, кажется, они делают гораздо больше для зарабатывания денег. Но при этом своим счастьем никто не занимается.

— Без денег тоже далеко не уедешь.

— Я понимаю. Но, может, у меня лучше получается работать над ощущением счастья, чем над зарабатыванием денег? Да, кто-то богаче меня. Но счастливее ли?

— Джастина, ты когда-нибудь повзрослеешь?

— Думаю, что нет.

— Я тебя очень люблю. Но разве можно быть настолько оторванной от жизни? Неужели нет ничего, что тебе не понравилось бы делать за зарплату?

— Мне нравится многое, даже очень! Общаться с людьми. Слушать их.

— Может, психология? Консультирование, терапия…

— Помогать им. Нравится запах кофе в кофейнях. Я даже иногда думаю, что было бы здорово обслуживать людей, наливая для них кофе в большие бумажные стаканы. А они бегут с этими стаканами на работу, и кофе помогает им проснуться…

— Отлично! Может, бариста?

— А еще мне нравится рисовать. Медовыми красками, пастелью, даже просто мелками или обычным карандашом. Иногда видишь какого-нибудь красивого человека и думаешь: так бы и нарисовала его…

— Уличный художник? Не могу сказать, что это перспективно…

— Еще я хорошо разбираю вещи, пеку блинчики.

— Повар.

— Но посвящать блинчикам всю свою жизнь? Да я с ума сойду.

— Как насчет того, чтобы отвечать на телефонные звонки?

— Это может делать и автоответчик.

— Джастина, ты просто невозможна.

— Да, мне многое нравится, но сложно задерживаться подолгу на одном месте. Нужно посвятить этому занятию всю жизнь, а стоит ли посвящать ее только чему-то одному? Ты же не в состоянии, скажем, выбрать окончательно между китайской и итальянской кухней?

— Мм… нет.

— Вот ты объелась сосисками и, хотя страшно их любишь, всю следующую неделю смотреть на них не можешь. Тогда на помощь придут помидоры или зерновые булочки.

— В том, что ты говоришь, что-то есть, и все-таки…

— Просто я слишком люблю жизнь. Вряд ли я смогу зациклиться на чем-то одном, — грустно сказала Джастина, ковыряя бумажный стаканчик из-под кофе…

— Может быть, идеальным вариантом для тебя было бы замужество? — предположила Мэгги.

— Замужество? Почему?

— Ну муж есть, если у него есть голова на плечах, то как-нибудь он тебя обеспечит. А ты можешь продолжать свои сумасшедшие занятия: рисовать на улицах, выпекать среди ночи пирожки, отвозить старые книжки в библиотеки, позировать нагишом… Хотя позировать уже не получится, скорее всего. Что еще ты у нас любишь? Пропадать в кофейнях, приручать белок в парках, обходить все фотовыставки и камерные концерты…

— Замуж? Мне? С трудом представляю себя в роли жены. В роли девушки — еще куда ни шло…

— А в чем разница?

— В том, что замуж — это раз и навсегда.

— Может, и так. А может, и нет…

— Всегда хочется надеяться на лучшее.

— Кажется, мне пора. А чем ты займешься в ближайшие дни?

— Буду знакомиться с лошадьми.

— Что?! С какими еще лошадьми?

— Понимаешь, в одном из парков я видела, как на лошадях катают детишек. И здоровых, и не очень…

— Иппотерапия?

— Кажется, да. Я разговорилась с одним из инструкторов. И он сказал, что я могу приходить и помочь им.

— Помочь? В чем?

— Например, ухаживать за лошадьми на конюшне. Их же всех нужно вычесывать, расчесывать им гривы…

— И убирать навоз.

— Да.

— Что же, они сами не справляются?

— У них заболел кто-то из конюхов. Да, пока не очень справляются.

— Потрясающе. — Мэгги сморщила свой хорошенький носик.

— Правда?! — обрадовалась Джастина. — Я тоже так думаю. И, главное, меня обещали покатать на лошади… Может быть, даже дадут попробовать галоп.

— Ты мне друг или кто?

— Друг, Кирк, друг. Только отстань.

— Тогда расскажи мне про нее.

— Я не понимаю, о ком ты. Вернее о чем.

Всего лишь вторая бутылка темного пива, а Кирк уже хорош. Тепленький…

— Зачем ты тогда звонил?

— Просто перекинуться парой слов. Мне показалось, что в последние несколько недель я был не слишком-то вежлив.

— Только не начинай оправдываться. Это лишнее. Но если ты решил возобновить общение, то почему делаешь это наполовину?

— Когда будет что рассказать, я расскажу.

— Нет, парень. Постой. Погоди, послушай меня. Слушай сюда. Я не знаю, что произошло, но ты даже выглядишь иначе. Реально иначе. Где, к примеру, твои мешки под глазами?

— Я просто начал высыпаться.

— Вот! Ты начал спать!

— Кретин ты, Кирк. Я вышел на работу! Выйдя на работу, я стал раньше вставать. Это естественно. А начав раньше вставать, я и уставать начал больше. Поэтому теперь, ложась спать, я действительно засыпаю, а не глотаю таблетки от бессонницы.