Онлайн книга «Оксюморон»
Стас быстро просмотрел бумаги, лежавшие на столе, а потом начал вызывать свидетелей. Первым был одетый по-летнему толстяк — работник, сети супермаркетов «Параллель», как следовало из протокола допроса, который, как выяснилось, шел непосредственно за потерпевшим и едва не упал, когда ему под ноги рухнуло бездыханное тело. И больше ничего не видел. С моей точки зрения, незачем было напрашиваться в свидетели, чтобы сообщить такие «сверхважные» сведения, но у толстяка на этот счет было, как выяснилось, особое мнение. — Значит, больше вы ничего добавить не можете? — приличия ради осведомился Стас, намереваясь отпустить свидетеля. — Могу, — вдруг перешел на шепот толстяк, — но это сугубо между нами. — Инте-ересно, — протянул Стас. — Я вас слушаю. — Господин начальник, это тайна… — Я уже понял. Говорите, существует такое понятие как «тайна следствия». — На самом деле стреляли в меня, — выпалил толстяк. — Оказывается!? — с искренним изумлением отозвался Стас. — И вы знаете, кто и зачем? — Конечно знаю, — жарко зашептал толстяк, оглядываясь зачем-то по сторонам, — В ближайшее время я должен производить ревизию одного из наших отделений. Мне уже намекали, что если я буду… э-э-э… не слишком дотошным, то это оценят по достоинству. — А вы отказались? — Я порядочный человек, — надулся от гордости толстяк. — И не хочу идти в тюрьму вместе с этими жуликами из-за какой-то паршивой взятки. — Мало предложили? — участливо осведомился Стас. Мне тоже стало интересно и я вгляделась в толстяка уже очень внимательно. Ну, конечно, за две тысячи евро я бы тоже не стала рисковать репутацией и свободой. Правильно он соображает: деньги смешные, а в тюрьме ему — с диабетом-то! — будет не хватать комфорта и хорошего медицинского обслуживания. Но еще интереснее было то, что он искренне считал: убить хотели именно его. — Дело не в сумме, — с достоинством ответил толстяк. — Дело в принципах. Они не смогли меня купить и решили убить. Все просто. — Назовите, кто и что именно… намекал, — попросил Стас. Толстяк замялся. — Две тысячи евро. Магазин в Измайлово. Обычные игры с левыми поставщиками и пересортицей, — негромко подсказала я. — Откуда вы знаете? — подскочил толстяк, глядя при этом на Стаса. Меня толстяк, естественно, не видел и не слышал. Я же обещала своему другу вести себя тихо и незаметно, а обещания нужно выполнять. — Служба у нас такая, — не стал вдаваться в подробности Стас, как бы случайно показав кулак в мою сторону. — Так вы считаете, что в вас стреляли… — Они наняли киллера! — уже в совершенной панике выпалил толстяк. — Они сказали, что если я не хочу по-хорошему, то… — То будет по-плохому, — закончил его фразу Стас. — Вы знаете, сколько нужно заплатить профессиональному убийце? — Откуда же…? — А как они работают? — По телевизору показывали. И что? — А то, что это явно не ваш случай. Толстяк побагровел. — Вы что, серьезно? — Вполне. К тому же перепутать с убиенным вас никак не могли. — Это почему? — А потому, что передо мной лежит описание потерпевшего. Мужчина лет тридцати, рост — сто семьдесят пять — сто семьдесят семь сантиметров, спортивного телосложения… Продолжать? — Могли промахнуться. Не в того попали. Толстяку явно страшно нравилась его собственная версия происшедшего и отказываться от нее просто так он не собирался. — Два раза не в того… Вы, кстати, выстрелы слышали? Толстяк покачал головой. — А кто за вами шел, заметили? Та же реакция. — Жаль. Ну, ваши показания записал, всё проверим. Уезжать из Москвы в ближайшее время не собираетесь? — Вроде нет. — Ну и славно. Воздержитесь от поездок, можете потребоваться. А ваши подозреваемые, скорее всего, просто ударятся в бега. Мошенничество — это одно, а заказное убийство — совсем другая песня. В смысле, статья. Ну, и срок, конечно. Засим — желаю здравствовать. Следующие три свидетеля — двое мужчин и одна женщина — подтвердили только то, что кто стрелял, они не видели, выстрелов не слушали — человек упал совершенно неожиданно, а они сами оказались в свидетелях только потому, что не успели вовремя убраться с места преступления. Мужики говорили чистую правду, а тетка врала, причем не по злому умыслу, а из-за слабо выраженной мозговой деятельности. Она слышала два негромких хлопка, но никак не связала их с последующими событиями. И видела не только падение тела на асфальт, но и внезапно появившееся во лбу у мужчины темно-красное пятно. Впечатление от увиденного оказалось настолько сильным, что напрочь отбило у этой свидетельницы не только память, но и возможность соображать вообще. В общем, клинический случай. Когда Стас отпустил ее, выражение лица у него было не слишком приветливое. И в принципе я его понимала: четыре очевидца убийства находясь в двух шагах от убитого, не видели ровным счетом ничего. Во всяком случае, такого, что можно было бы использовать для раскрытия дела. — Там остались еще две подружки-пенсионерки, — сообщил он мне, не поворачивая головы. — Чует мое сердце, наслушаемся… Они вообще были дальше всех от места преступления. Надеюсь, хоть не объявят, что покушались на них… — Не объявят, — утешила я его. — Но в любом случае, я бы внимательно посмотрела записи с видеокамер. Если, конечно, у последних оставшихся свидетелей никакой интересной картинки в голове не запечатлелось. — Иди к нам работать, — хмыкнул Стас. — Видеокамерой? — с педантичностью истиной арийки уточнила я. — Д-а ну тебя на фиг, Маринка! Не могу понять, как у тебя эти фокусы получаются. Или ты все на ходу придумываешь… Опять двадцать пять… В ведьм принципиально не верят, по-моему, только сотрудники полиции. Остальные могут выражать определенный скепсис, но в глубине души… — Зови своих свидетельниц. Обеих сразу. Хуже не будет, а я не люблю дурацкую работу два раза делать. — Ты называешь это работой? — Ненаглядный мой, обижусь — будешь делать всё сам. — Ой, не надо, пожалей! — в притворном ужасе схватился за голову Стас. — Не справлюсь же! — Не исключено, — скромно подтвердила я. — Марин, не зарывайся. — Никогда в жизни! — горячо возмутилась я. — Вся внимание и почтение. Кстати, определили, из чего стреляли? — Кстати, сейчас выясним, — хмыкнул Стас. Он позвонил кому-то и долго «энергично» объяснял, почему нужно забросить все остальные дела и заняться именно «его» пулями. Или гильзами — я точно не разобралась. А поскольку мне велели «не зарываться», то я сидела «мышкой». Открыла створку окна и потихоньку курила, выпуская дым в сгущающиеся сумерки. |