Онлайн книга «Шестое действие»
|
Бергамин мановением руки прекратил овощную тему. – Да что ты, Магда… Вот про мою трагедию в Эрденоне вы говорили… – Сам я ее не видел. Но в Эрденоне ее до сих пор обсуждают. – Мерсер ни словом не лгал, но также и не собирался обижать сочинителя. – А еще говорят, будто у вас была сложность с постановкой последней пьесы, поскольку наместнику не понравился сюжет. – Ну да… Что там, провинция. Больше не буду с эрденонским театром… как это… связываться. Только императорский. Вот. – Я должен так понимать, что вы пишете новую пьесу для императорского театра? – Трагедию. Новую. Гораздо лучше. – При каждом сообщении Бергамин отхватывал кусок оладьи. – «Принц Раднор». – Снова из тримейнской истории? Честно признаюсь, я не знаток по этой части. – Да, династическая драма. Ужасная. Я прочел тогда в академической истории, думаю: как это еще никто не взялся? Кузен императора Йорга-Норберта. Отрубили голову. – А не опасно браться за такой сюжет? – спросил Мерсер, переведя для себя косноязычие Бергамина в доступную форму. – Все-таки имперский принц на плахе… могут увидеть аналогию с английскими событиями! – Совсем не то! Другая история. Никакого бунта. Клевета, злодейство. – Бергамин внезапно оживился и столь же внезапно сник. – Пора проверять посты… Кстати, вы где в Галвине остановились? – Пока нигде. Хочу испросить совета у вас – ведь вам известно, какие здесь гостиницы. – Зачем гостиницы? Лучше у нас. Комната есть. И безопасней. Правда, Магда? – Да, сударь, оставайтесь. – Решено. Я пойду, а после расскажу про трагедию. Завтра. Ида, приготовь комнату для гостя. Магдалина подала брату клеенчатый плащ, и он, натянув сапоги, отправился туда, где сквозь морось мелькали желтые фонари часовых. Ида-Иснельда откатилась в соседнюю комнату с кипой белья, а ее хозяйка принялась убирать со стола. – Мне много хорошего рассказывала о вас одна дама, – сообщил ей Мерсер. – Наша общая знакомая. Магдалина не смотрела на Мерсера, но совсем не отвечать было бы невежливо. – Какая… дама? – с недоверием переспросила она. Действительно, затруднительно было представить, что у нее с Мерсером есть общие знакомые. – Та самая, которую вы просили похлопотать о месте для вашего брата. Магдалина едва не выронила стопку тарелок. Ее желтоватое лицо пошло безобразными бурыми пятнами. Мерсеру редко приходилось видеть такой неподдельный ужас. Неужели Магдалина Бергамин настолько боится, что в здешнем провинциальном обществе прослышат про ее дружбу с куртизанкой? Хотя все может быть. – Если то, что я сказал, вам неприятно, сударыня, я больше не стану упоминать об этой особе. Магдалина поставила тарелки на стол. Нести их она не могла – слишком дрожали руки. И хотя она после заверения Мерсера слегка успокоилась, страх еще окончательно не отпустил ее. Она неопределенно кивнула – согласилась? – и вышла. Мерсер встал, прошелся по комнате. Его внимание привлекла книга, лежавшая на подоконнике, точнее, ее заглавие: «De vestigii litterais sub guibus nomina entexta sunt». [3] Автором значился некто И. Сауэр, книга была издана десять лет назад в Амстердаме. Ничего себе чтение для коменданта заштатной крепости… – Сударь, вы можете отдыхать. Комната готова. – Толстуха Ида протягивала ему свечу. – Хорошо там, тепло… А мне еще выходить надо. – Зачем? – Котишка наш загулял, и дождь ему не помеха… А пропадет – хозяйка расстроится, давно он у нас, привыкли… Мерсер не рискнул взять книгу с собой. И без того ясно, что с Бергаминами не все просто, и, возможно, не зря он сюда заявился. А пока нужно воспользоваться представившейся возможностью и впервые за осень отоспаться в приличной постели. Простыни на ней оказались чиненые, но чистые, и это было приятно. За окном перекликались часовые, и это вполне подобало времени и месту, однако среди их голосов выделялся еще один – женский, пронзительный. – Маугрин! Где ты? Иди к мамочке! Маугрин, кис-кис-кис… Еще одна бергаминовская шуточка. Принцу он присвоил имя своего кота. Действительно, неразлучная пара – Маугрин и Иснельда. Мерсер не удивился бы, узнав, что местный литейный завод прозывают Железной Твердыней. Тогда и у алмазной шпаги найдется свой прототип. …О знаках, под коими скрыты ложные имена… Следовало бы прочитать другие романы Бергамина – с этой точки зрения. Тогда, возможно, Мерсер бы лучше разобрался в недавних событиях. И тех, что еще предстоят. Поутру, когда Мерсер встал, хозяина дома уже не было; он с рассвета приступил к своим комендантским обязанностям. Относился к ним Бергамин весьма добросовестно, о чем, вернувшись, и поведал – в той же конспективной манере. – Дел полно. Солдаты. Учения. Каталажка, допросы. Офицеров всего трое. Вместе со мной. – Он с надеждой взглянул на Мерсера. – Вы в военную службу вступить не собираетесь? – Услышав отрицательный ответ, он наконец поинтересовался: – А вы сюда по какому делу? – Мне нужно встретиться с господином Ораном. – Рекомендательное письмо есть у вас? – А это необходимо? – Желательно. Он вельможа. Хоть и заводчик. И вообще… Я сам его редко вижу. Он в разъездах. И болен последний год. – Но сейчас-то он в Галвине? – Сейчас – да. Но не знаю… Разве что мадам Эрмесен вас представит… если Магда попросит. – Мадам Эрмесен? – заинтересовался Мерсер. Какое-то галвинское подобие Марии Омаль? И тоже в дружбе с Магдалиной. Но ответ капитана эту гипотезу развеял. – Местная аристократка. Хорошее общество – все у нее. Магдалину принимают, потому как хорошего рода. Меня – нет. – Но ведь вы ее брат. Где логика? – Имя запятнал, они считают. Комендант, тюрьма и прочее. И перо свое продает. Дворянину ради заработка писать не пристало. Только для удовольствия. – Мерсер заметил, что Бергамин заговорил не так нечетко и отрывисто и вполне связно. – А что нам остается? Состояния нет, владений нет. И что еще я делать умею? Только солдат муштровать и пером по бумаге царапать. С юных лет по гарнизонам, а карьера не идет. За тридцать лет всего-то до капитанского звания и комендантской должности дослужился, да и то заслуга не моя. Он умолк, сообразив, что слишком много наговорил малознакомому человеку. Или это тоже была уловка? Магдалина вчера могла поведать брату о знакомстве Мерсера с Марией Омаль и о ее причастности к тому, что Бергамин стал здешним комендантом. А Бергамин был волен делать выводы. Мерсер успел заметить, что заинтриговавший его том с подоконника исчез. |