Книга Чудо и чудовище, страница 29 – Наталья Резанова

– Госпожа желает мыться, а потом завтракать, – сухо ответила Бероя. Ее голос прозвучал на несколько тонов ниже управительского.

Рамессу кивнул.

– Я так и полагал. В купальне уже все готово, и рабыни ждут госпожу. А затем принесут кушанья.

– Нет, погоди! – Далла села в постели. Впервые за много дней она проявила какой-то интерес к происходящему. И нельзя было назвать этот интерес радостным. – Почему здесь? У меня есть дом в Зимране. И достаточно слуг.

– Здесь твой дом, госпожа, – вежливо отвечал Рамессу. – И все мы в этом доме слуги царицы нашей. Твои слуги, – подчеркнул он, видя ее недоумение.

– Мои? Причем здесь я? Гипероха – царица… – Она осеклась, вспомнив, что Гипероха умерла. Из-за своих несчастий Далла совсем забыла об этом.

Управитель снова кивнул в подтверждение этого печального обстоятельства.

– Наш господин недавно овдовел. Ты тоже лишилась супруга и защитника. Что может быть лучше, чем перейти под мощную руку нового мужа, и принять царский титул?

– Но я не хочу!

Рамессу склонил голову к плечу и внимательно посмотрел на нее. Оттого, что лицо его было лишено волосяного покрова, брови казались особенно мохнатыми.

– На то царская воля, госпожа. Он решил – мы исполняем.

– Я не хочу, – повторила Далла. Так же не хотела она верить в гибель мужа и сына. Но это не помогло. – Не хочу выходить замуж за Ксуфа. Не хочу быть царицей. Отпустите меня.

– Куда, милостивая госпожа?

– Как – куда? В мой город Маон.

– Осмелюсь напомнить, госпожа, что Маон – не твой город. Конечно, если бы твой сын – пусть лелеют его боги в блаженных краях – оставался в живых, ты правила бы Маоном до его совершеннолетия. Теперь же, за отсутствием наследника мужского пола, ты отдала Маон под охрану царя. Что касается родового дома в Зимране, то он перешел к следующему по старшинству из наследников Иорама. Возможно, господин Бихри согласился бы принять на себя заботы о тебе, но он сам еще несовершеннолетний, и не может принимать таких решений.

Далла молчала, как оглушенная. Казалось, самое страшное, что она могла ожидать от жизни, уже произошло, но впереди открывались новые бездны. Она лишилась не только семьи, но и всего имущества. И возразить на это нечего. Она сама отдала Маон царскому наместнику, согласившись приехать сюда.

Рамессу словно угадал ее мысли.

– Госпожа, – сказал он. – Потеряв, ты приобрела гораздо больше. Разве царица не выше княгини Маона? И разве тебе не было предсказано, что будешь царицей?

В его тонком голосе не было сочувствия. так же, как не было издевки, когда он разъяснял ей, что она обездолена. Просто вежливость хорошо информированного человека.

– Впрочем, – продолжал управитель, – о чем бы мы не говорили, это не имеет значения. Ты уже царица, и жена Ксуфа.

– Как? – перебила его Далла. – Свадьбы не было!

– Это не имеет значения, – снова произнес Рамессу. – Предки нашего государя всегда похищали себе жен. И этот благородный обычай по возможности соблюдается в царском роду и по сей день, хотя бы внешне. Будущая царица привозится во дворец тайно, и первое время проводит там как бы в затворе, не показываясь. Затем, конечно, будут и обряд в храме Мелиты, и праздничный пир. Но невеста считается женой с того мгновения, как она переступила порог дворца.

Далла бросила на Берою умоляющий взгляд.

– Если твой царь так почитает обычаи, – сурово произнесла нянька, – он должен был позволить моей госпоже оплакать покойного мужа, как подобает.

– Царская воля важнее траура, – возразил Рамессу. – И со дня смерти князя Регема прошло достаточно времени, чтобы справить погребальные обряды. А если госпожа опасается, что навлечет на себя гнев усопшего, разделив ложе с новым супругом, то страхи эти напрасны. Государя Ксуфа нет сейчас в столице. Он подавляет нынче мятеж в долине Корис.

Внезапно стало легче дышать. Словно рассосался ком, угнездившийся в груди и тянувший щупальца по всему телу.

Рамессу, угадавший смену настроения Даллы, снова поклонился.

– А теперь не угодно ли госпоже проследовать в купальню?

Далла позволила вымыть себя в горячей воде – подзабытое ощущение оказалось очень приятно, – вытереть досуха и одеть в заготовленное платье. Расчесать ее волосы, однако, Бероя не позволила никому из здешних рабынь. Это было слишком ответственное дело, чтоб доверить его каким-то незнакомым девкам.

Когда они вернулись в спальню, Далла даже смогла поесть без отвращения и выпить немного разбавленного вина – настолько укрепляюще подействовало на нее известие, что встреча с Ксуфом откладывается на неопределенный срок. Рамессу тоже куда-то исчез, и это успокаивало.

Потом Бероя усадила ее в невысокое креслице, распустила влажные после мытья волосы и принялась расчесывать их костяным гребнем.

– Что делать? – с тихим отчаянием спросила Далла. – Что мне делать? Я не хочу за Ксуфа. Он … мерзкий. – Она искала то слово, что выразило бы ее отношение к царю, но так и не нашла.

– Можно попробовать бежать.

– Куда?

– В Маон. Но мы не скроемся вдвоем. Нужно искать защиты у родичей Регема. А если они нам помогут – ты выдержишь? Ты сумеешь поднять людей Маона против наместника?

В том, что она сумеет выдержать любую скачку до Маона, Далла не сомневалась. Ей уже приходилось бежать из Зимрана. Правда, тогда обо всем заботился Регем… Но прочее, о чем говорила Бероя, вызывало у нее растерянность. Искать защиты – у кого? У болтушки Фариды? У мальчика Бихри? И "люди Маона" были для нее понятием неясным и расплывчатым. Как с ними говорить? Как убедить, что ее обидели, лишили достояния, законной власти в Маоне? Они ответят, как Рамессу – она только выиграла, обменяв княжеский титул на царский. К тому же горожане не воины, им самим нужен защитник. Наместник царя для них лучше законной княгини…

– Значит, ничего нельзя сделать? – прошептала она.

Некоторое время Бероя молчала. Только гребень с шорохом скользил по шелковистым прядям. Затем нянька негромко, но твердо произнесла:

– Если хочешь, я могу убить его.

Сердце Даллы замерло: сперва от радости, потом от ужаса. Избавиться от Ксуфа навсегда, никогда его не видеть – вот было бы сладко! Но его люди злые и безжалостные, как Криос, или хитрые и скользкие, как Рамессу…

– Нельзя! Они убьют нас, растерзают…

В глубине души она надеялась, что нянька разубедит ее. Но Бероя ничего такого не сказала. После продолжительной паузы она произнесла:

– Может, стоит перетерпеть этот брак, чтобы стать царицей…

Она не добавила: "Ведь тебе это предречено", но Далла подумала об этом.

– Няня, ответь мне… Ты должна помнить. Это предсказание, что я стану царицей – оно было на самом деле, или это выдумка? Бывает же так – кто-то что-то сочинит, и все начнут повторять. Особенно после того, как меня коснулась Мелита…