Книга Падший ангел [= Блюз суккуба ], страница 35 – Райчел Мид

— Да, но… — Я уставилась на Коди. — Разве он может набрать лишний вес? Разве тела бессмертных могут меняться со временем?

— Ты разбираешься в таких вещах лучше, чем мы, — ответил он.

— Мы едим другое. — Питер инстинктивно погладил себя по животу. — Не питаемся кровью. И в этом все дело.

Ничего более странного я не слышала с момента смерти Дьюана.

— Перестань, Питер. Не смеши меня. Этак ты скоро пойдешь к Хью и запишешься на липосакцию.

Он обрадовался:

— Думаешь, это поможет?

— Нет! Ты прекрасно выглядишь. Так же, как всегда.

— Не уверен. Когда мы с Коди куда-нибудь ходим, все внимание достается ему. Может быть, мне следует сделать кончики волос еще более светлыми.

Я не стала говорить, что Питер стал вампиром почти в сорок лет и к тому времени его волосы успели изрядно поредеть. А светловолосому, но смуглому Коди в тот момент не исполнилось и двадцати, и он был очень хорош собой. Бессмертные, которые до того были людьми, сохраняли свой возраст и внешность навсегда. Если два вампира продолжали посещать университетские клубы и бары, то ничего удивительного, что там оказывали предпочтение Коди.

— Мы даром тратим время! — воскликнула я, не желая ругать Питера за его внешний облик. — Я хочу понять, кто мог напасть на Хью.

— О боже, кто про что! — застонал он. — Почему ты не можешь подождать, пока все выяснится?

Вопрос был хороший. Я сама этого не знала. Что-то внутри не давало мне покоя и заставляло стремиться узнать правду, которая могла бы защитить меня и моих друзей. Сидеть и ждать у моря погоды было невтерпеж.

— Судя по тому, как Хью описал нападение, это не мог быть смертный.

— Да, но ни один бессмертный не смог бы убить Дьюана. Я уже говорил это.

— Ни один бессмертный низшего разряда, — поправила я. — Но бессмертный высшего…

Питер рассмеялся.

— Ну вот, теперь ты гадаешь на кофейной гуще. Думаешь, к нам явился демон мщения?

— Такой демон был бы на это способен.

— Да, но у него нет мотива.

— Не обяза…

Внезапно я ощутила слабое покалывание, заставлявшее вспомнить о запахе лилий и звоне колокольчиков, и тут же посмотрела на вампиров.

— Что за… — начал Коди, но Питер уже шел к двери.

Вибрации, которые, ощутили все мы, напоминали ауру Картера, но были нежными и мягкими. Не такими сильными.

Ангел-хранитель.

Питер открыл дверь. На пороге стояла чопорная Люсинда, державшая в руках книгу.

Я чуть не задохнулась. Этого следовало ожидать. Я редко сталкивалась с местными ангелами, Картер являлся исключением, потоку что он был связан с Джеромом. Но я всех их знала и Люсинду тоже. В отличие от Картера, настоящим ангелом она не являлась. Ангелы-хранители представляли собой небесные эквиваленты Хью. Эти бывшие смертные служили настоящему ангелу и выполняли его поручения.

Я не сомневалась, что Люсинда ежедневно совершала добрые дела. Возможно, работала в благотворительной столовой, а в свободное время читала книги сиротам. Однако в нашем присутствии она превращалась в настоящую злобную сучку. Питер разделял мои чувства.

— Да? — холодно спросил он.

— Привет, Питер. Прическа у тебя сегодня очень… интересная, — дипломатично заметила Люсинда, не отходя от двери. — Можно войти?

Замечание о прическе заставило Питера нахмуриться, однако хорошо усвоенный инстинкт хозяина не позволял ему прогнать посетительницу. Он часто дразнил меня замечаниями о любимых занятиях смертных, но у этого вампира оказалось врожденное стремление к соблюдению правил гостеприимства и этикета.

Люсинда вплыла в комнату. На ней была вязаная юбка длиной до лодыжки и свитер с высоким воротником, короткие светлые волосы собраны в аккуратный пучок.

Я не имела с ней ничего общего. На мне был топ с низким вырезом, джинсы в обтяжку и туфли на сверхвысоком каблуке. Люсинда смерила меня таким-взглядом, словно ждала, что я вот-вот лягу на пол и раздвину ноги.

— Рада снова видеть вас всех, — свысока сказала она. — Я доставила вам кое-что от мистера Картера.

— Мистера Картера? — переспросил Коди. — Значит, это его фамилия? А я всегда думал, что имя.

— Лично я считаю, что это прозвище, — вмешалась я. — Вроде Мадонна или Шер.

Люсинда не обратила на наши слова никакого внимания и протянула мне книгу с витиеватым названием «Мужчины с Марса, женщины с Венеры. Классическое руководство по общению с противоположным полом».

— Это еще что за чертовщина? — воскликнул Питер. — Кажется, ее показывали во время какого-то ток-шоу.

Внезапно я вспомнила, что, когда вчера уходила из больницы, Картер пообещал прислать книгу, которая поможет мне общаться с Сетом. Взяв книгу, я равнодушно бросила ее на стойку.

— Долбанное чувство юмора Картера в действии.

Люсинда густо покраснела.

— Как вы можете употреблять такие выражения? Вы говорите так, словно… находитесь в школьной раздевалке!

Я одернула топ.

— Ни в коем случае. Я бы никогда не надела такие вещи в школу.

— Да. Тем более что это не школьные цвета, — поддержал меня Питер.

Я не могла противиться искушению подразнить ангела-хранителя.

— Если бы я находилась в школьной раздевалке, то надела бы короткую юбочку члена группы поддержки. И обошлась бы без нижнего белья.

Питер подыграл мне:

— И поддерживала бы школьную команду, упершись руками в стену и отклячив зад?

— Да, — подтвердила я. — На что не пойдешь ради команды?

Наше бесстыдство заставило покраснеть даже Коди. А Люсинду чуть не хватил апоплексический удар.

— Вы… У вас обоих нет ни малейшего чувства стыда! Даже намека на него!

— Ай, брось, — сказала я ей. — Вы в своем загородном клубе или другом месте сборищ наверняка носите юбочки еще короче. И гольфы. Держу пари, что ангелам тоже нравятся школьницы.

Будь Люсинда одной из моих подруг, мы продолжили бы обмен саркастическими репликами. Но она напряглась и обрушила на нас свой праведный гнев.

— Мы, — заявила она, — относимся друг к другу с уважением. Мы соблюдаем правила приличия и не набрасываемся на себе подобных.

С этими словами она грозно на меня посмотрела.

— Это ты о чем?

Люсинда тряхнула волосами — точнее, тем, что от них осталось.

— Прекрасно знаешь! Мы все слышали о том, как ты поступила сначала с вампиром, а потом с бесом. Больше меня ничто в вас, людях, удивить не может!