Онлайн книга «День Святого Никогда»
|
— Привет, па! — Агнешка чмокнула отца в щеку. — Мы так здорово погуляли! Если бы еще не надо было возвращаться… — Как это — не надо было возвращаться? — не понял Йозеф. — И куда бы вы тогда пошли? — Ой, па, да не придирайся ты к словам… — Прошу к столу! — провозгласила Ильза, самолично внося истекающую паром супницу. — А где Тельма? — спросил Феликс, занимая свое место напротив Агнешки. — Понятия не имею! Я услала ее на ярмарку еще до вашего ухода, и она до сих пор не вернулась, — пожаловалась Ильза, разливая суп по тарелкам. — Ах, на ярмарку, — понимающе кивнул Феликс. — Тогда раньше вечера ее ждать не имеет смысла. Там такое творится… — Вы и на ярмарку успели сходить? — спросил Йозеф. — Издалека поглядели, и мне хватило… Агнешка туда порывалась, да времени уже не было. Передай хлеб, пожалуйста. — Тогда где же вы гуляли? — поинтересовалась Ильза. — Сначала мы смотрели на парад, — принялась рассказывать Агнешка. — А потом навестили дядю Бальтазара… — Ох, Феликс, я же вас просила… Боюсь, теперь мне предстоит еще одна неприятная беседа с директрисой гимназии. И как я ей объясню, что Агнешка нахваталась таких выражений от лучшего друга своего дедушки? — Каких это выражений? — удивился Феликс. — И что значит «еще одна беседа»? — Подумаешь, — пожала плечами Агнешка. — Ну сказала я этой дуре Иветте «Хтон тебя задери»… — Агнесс! — рассердился Йозеф. — Как тебе не стыдно?! За столом? — А не за столом — можно? — лукаво уточнила Агнешка. — Вот! Вот вам и дядя Бальтазар! — восклицала Ильза. — И правда, Агнешка, нехорошо, — пожурил внучку Феликс. — Бальтазар — старый грубиян и сквернослов, и подражать ему не стоит… — Нисколечко он не грубый! Он просто темпераментный! — Себастьян тоже темпераментный, но он ведь не ругается без должного на то основания, — поучительно заметил Феликс. — А что, Себастьян уже вернулся из Мадрида? — осведомился Йозеф, переводя беседу в более безопасное русло. — И Патрик тоже. Сегодня вечером, если не случится ничего непредвиденного, они оба поступят в Школу. — Кстати, о вечере. Вы на ужин успеете? — Я постараюсь, Ильза, но ручаться ни за что не могу. После церемонии будет банкет, и сколько он продлится — никому не ведомо… А кого вы уже пригласили? — Сейчас посмотрим, — проговорил Йозеф, промакивая салфеткой губы и отодвигая тарелку. Он сунул руку в карман шерстяной кофты и достал список гостей. — Так, определенно будут Бергеры и полковник Фромм, также обещал вырваться Хельмут, должны прийти Каспар с Эмилией… — А они разве сейчас не в ссоре? — удивилась Ильза. — Кто их разберет… Вроде нет, а может, и да… Появится господин Теодор с супругой, Симона со своим очередным мужем, и так, по мелочам… Я думаю, всего соберется не больше пятнадцати человек. Ах да, еще припрется Иржи в компании двух-трех девиц малопристойного поведения… — Ты его что, пригласил?! — испугалась Ильза. — Зачем? Он всегда сам приходит. Главное — его вовремя спровадить, пока он не учинил скандала… У Феликса вдруг сильнее прежнего начало колоть в затылке. Он извинился, сославшись на головную боль, встал из-за стола и поднялся к себе, чтобы немного подремать перед церемонией. Убранство его спальни представляло собой невообразимое сочетание строгого аскетизма и тяги к сибаритству. Здесь темные шпалеры из навощенного пергамента соседствовали с роскошной кроватью под балдахином; платяной шкаф из мореного дуба нависал над вычурным трельяжем в стиле ампир; рассохшийся венский стул стоял по одну сторону пышного ложа и обтянутый сафьяном круглый пуф — по другую; лысеющая медвежья шкура на полу оттеняла буйство красок турецкого ковра на стене (увешанного коллекцией ножей и кинжалов в обрамлении набора миниатюрных плюшевых игрушек)… Для того, чтобы разрешить все противоречия интерьера, достаточно было взглянуть на акварельный портрет пухлой, улыбчивой и просто-таки светящейся изнутри женщины лет двадцати пяти, с младенцем на руках. Младенцем был Йозеф, а женщину звали Эльгой, и именно она отвечала за небезуспешные попытки превратить келью схимника — каковой была спальня Феликса до женитьбы — в уютное семейное гнездышко. Овдовев, Феликс не стал ничего менять в меблировке, несмотря на настойчивые предложения Ильзы выкинуть эту рухлядь и обзавестись новым гарнитуром. Он прошел в ванную и выпил там порошок от головной боли, после чего вернулся в спальню, повесил пиджак на спинку стула, стряхнул домашние туфли и рухнул на кровать, заложив руки за голову. За окном догорал день. Еще один день в однообразной череде гладких, округлых и сереньких, как морская галька, дней. Иногда ему хотелось сгрести в кулак эти дни-голыши и просеивать их сквозь пальцы, пока в ладонь острыми гранями не вопьется день-бриллиант; но жизнь героя отучает рыться в памяти. Первое, чему учится герой — забывать. Это умение помогает сохранить рассудок; но что прикажете делать, если вопреки всякой логике герою хочется вернуться в прошлое? «Желание вернуться… Я выжил исключительно благодаря желанию вернуться, — думал он. — Где бы я ни был, в какие бы ситуации не попадал, я всегда знал, что у меня есть дом, есть эта уютная спальня, есть место, куда я смогу вернуться. Я свыкся с этим желанием, оно стало моей второй натурой — так стоит ли удивляться, что, сбывшись, оно продолжает преследовать меня? Меняется только цель, теперь я мечтаю о том, что раньше ненавидел всей душой. Мне снова хочется приключений… Наверно, это старость. Впадаю в детство». В дверь тихонько поскреблись, скрипнули петли, и в образовавшуюся щель протиснулась хитрая мордашка. — Деда, ты спишь? — спросила Агнешка шепотом. — Сплю, — буркнул Феликс, наблюдая за внучкой из-под прикрытых век. — Это хорошо, — сказала Агнешка, проходя внутрь и притворяя за собой дверь. — Раз дедушка спит, то он не будет против, если я поиграю ножиками, — рассудила она, направляясь к коллекции оружия. — Агнешка, ты же девочка. Тебе надо играть в куклы, а не в ножики… — У меня дурная наследственность, — заявила Агнешка, снимая со стены кривой арабский кинжал. — Дед-герой, и все такое прочее… А зачем здесь этот желобок? — Для стока крови. Чтобы клинок не засасывало в тело. — Ужас какой! — восхитилась Агнешка. — Слышала б тебя мама… А что это за камушек? — Зеленый? Изумруд. — Красивый… — Агнешка уселась на край кровати. — Расскажи, откуда у тебя этот кинжал, — потребовала она. — Купил. На базаре. В Багдаде. — Как скучно… Нет чтобы наврать с три короба про то, как тебя им хотели зарезать, а ты дрался как лев, и… — Я никогда не вру. |