Книга Кетополис. Книга 1. Киты и броненосцы, страница 146 – Грэй Ф. Грин

«Скандал на киностудии! — снова засипел автомат. — «Огни Кето» — самые свежие новости!» Перл вздрогнула.

— Купите газету, — попросила она.

Загремела монета, и механический газетчик выплюнул желтоватый лист. «Абордаж Левиафана. Звезду экрана таскает за волосы Лже-Аделида!» — кричал заголовок. Перл пробежала несколько строчек.

— Боже, какая пошлость! — вновь подступили слезы ярости. Перл склонилась над газетой, заставляя себя дочитать до конца. Косточки Перл Уизли, знаменитой комедийной актрисы и жертвы интриг, перемывали бы сейчас все журналисты Кетополиса — это куда как любопытней, чем никому не известная сумасшедшая. Перл откинулась на спинку скамьи. Безумные, невероятные догадки вдруг обернулись реальностью. Не предана — но забыта, начисто стерта из памяти… Перл взялась за виски, зажмурилась: снова звучал певучий шепот, но она еще не могла разобрать слов.

— Что с вами?

Перл покачала головой, приходя в себя, — «все в порядке, оставьте». Машинально перелистнула страницу — портрет Тушинского с рукой на перевязи. Уронила газету на скамью.

— Я должна идти, — сказала она.

— Нам по пути, — офицер поднялся и подставил руку.

Перл старалась идти как можно быстрее. Стоит поддаться слабости — и незнакомец отговорит ее. Перл вернется домой — но что дальше? Горбатая туша моста приближалась. Засосало под ложечкой — еще несколько шагов, и она останется одна; пути назад не будет. Решительно повернула к мосту — офицер продолжал идти рядом. Перл испытующе взглянула на него, но его лицо оставалось непроницаемым. Наконец Перл топнула ногой:

— Не смейте идти за мной!

Офицер улыбнулся, вновь взял ее под руку.

— Я вижу, вы в беде. Но не знаю, как вам помочь. Послушайте, — он горячо сжал ее ладонь, — я теперь человек пропащий. Нужно вам за реку — я вас провожу. Понадобится киту в глотку, — Перл вздрогнула, стянула на груди пелерину, — пожалуйста, мне терять нечего. Но скажите, что с вами случилось? Вдруг я придумаю лучший выход…

Перл замедлила шаги. Остановилась, облокотившись о парапет. Далеко внизу катились медленные волны реки, исчерченные золотыми зигзагами огней. «А вот прыгнуть», — отстраненно подумала она. Вода в Баллене была как сизая кровь чудовища, холодная и густая. Перл зябко повела плечами и заговорила, не глядя на офицера:

— Меня все забыли. Вы не понимаете, — жестом остановила она офицера, пытавшегося что-то сказать. — В самом деле забыли. Вот и вы… — она взглянула в озадаченное лицо офицера и грустно рассмеялась: — Нет, не трудитесь вспоминать, мы не знакомы. Однако же совсем недавно вы бы меня узнали… Эта статья, — она кивнула на газету, все еще зажатую в руке офицера, — обо мне. Сегодня пришла на киностудию и… святой Иона, эта фальшивка, эта бледная немощь — пытается играть Аделиду!

— Погодите! Как же, как же… — Он мучительно нахмурился и прищелкнул пальцами. Провел рукой по лбу. — Странно, я уверен, что знаю ваше имя… но не могу вспомнить.

— Зовите меня Аделидой, — ответила она, поколебавшись.

— Козмо.

Она вскинула на него глаза, и офицер смущенно улыбнулся:

— Это правда. Родители были большими поклонниками «Левиафана»… Вот видите, — весело продолжил он, — я просто обязан прийти вам на помощь.

Перл покачала головой.

— Поймите, я сама не уверена уже, что вся моя жизнь — не плод больного воображения… Но я должна убедиться. Есть один человек… он не мог забыть меня, не мог!

— И он живет за Балленой, в трущобах?

Перл кивнула.

— Однажды он пытался убить меня… — она машинально коснулась шрама и уставилась на реку невидящими глазами.

На кушетке разложено синее платье с матросским воротником. Беспощадный свет ламп отражается в зеркалах — видно самое крохотное пятнышко на лице. Объяснение в любви прервется нападением пиратов, подкупленных Скрюченной Рукой. Платье сшито на живую нитку — скоро его зальют потоки бутафорской крови, но Полина, как всегда, выйдет сухой из воды. Ей еще долго, долго мелькать на экране, попадать в переделки, спасаться, с лукавой и счастливой улыбкой опускать ресницы, покоряясь герою, чтобы в следующей серии вновь влипнуть в приключения.

Дверь в гримерную распахнулась.

— Нет-нет, я не одета!

Перл оглянулась и прижала руку ко рту: на пороге стоял Красс. Больные, несчастные глаза, черная поросль щетины, трещины на воспаленных губах. Пустой рукав завязан узлом и всунут в карман лоснящегося бушлата. Неуловимое движение — и в его руке появился кривой малайский крис. Перл истерически хихикнула: казалось, что Красс позаимствовал нож из реквизита.

Красс аккуратно прикрыл за собой дверь.

— Не подходи ко мне. Я буду кричать.

— Не будешь, — ухмыльнулся Красс. Подошел ближе, взял Перл за подбородок — лезвие нежно прильнуло к щеке.

— Думала избавиться от меня? — тихо спросил он.

Перл застыла, мучительно вытянув шею и прикрыв глаза. Одно движение — и нож вонзится в горло.

— Сейчас придет Понтер, — сказала она, еле шевеля губами. — Он тебе…

— Твой колобок? Да он и не пикнет, — Красс плюнул.

— Что тебе нужно?

— Ничего, детка.

Дыхание Красса становилось все тяжелее. Дернулся уголок рта — Перл увидела это сквозь туман слез, застилавших глаза, точно так же, как три года назад… «Посиди со зрителями, не ломайся», — и она сидела, вливала в себя вонючее пиво, борясь с тошнотой, слушала сальные шуточки. Волосатая лапа на коленке. Масляные глаза напротив. В конце концов она встала, чтобы уйти, но ее схватили за руку, потянули обратно, и она, не выдержав, разрыдалась.

Он подошел к столу незаметно — приземистый, жесткий и колючий, единственная рука как клешня. Оттолкнул Перл себе за спину: «Вы надоели девочке». — «Э, э!» — «Хочешь поспорить?» Он выставил перед собой нож и ощерился. «Это Однорукий Красс», — прошел шепоток. Однорукий равнодушно отвернулся, убрал нож. Чуть откинулся назад, откровенно рассматривая Перл. Уголок рта дернулся. Красс крепко взял Перл за локоть и повел наверх — хозяин кабака держал на втором этаже несколько свободных комнат. Перл не сопротивлялась.

Красс придвинулся ближе. «Ты моя, ясно?» И еще — «Тварь». Она молчала, текли слезы по горящим щекам, и кружилась голова. Свирепое лицо Красса — она могла рассмотреть каждый волосок на его дубленой коже. Он швырнул ее на пол, навалился. Краем глаза она видела, как плывут зеркала гримерки, медленно опадают костюмы в открытом шкафу и неспешно текут снизу вверх стены.

— Пенни, дорогая моя, ты готова? — проблеяли под дверью. Зрачки Красса сузились, губа приподнялась, обнажая зубы. Холодная сталь рассекла горячую кожу над ключицей, и тогда Перл, наконец, закричала.

Дверь распахнулась, в гримерную ворвался Понтер. Красс вскочил. Рука бессильно болталась, он сгорбился и стал похож на огромную обезьяну, запертую в трюме. Мгновение он колебался. Нож дрожал в руке — один удар, и все будет кончено. Он может успеть.