Онлайн книга «Сержанту никто не звонит»
|
Мама засмеялась. — Выдумаешь тоже! Как же ей объяснить? — подумала Юлька. Как? Чем человек отличается от чудовища? Чего люди не делают? — Почему тогда он все время чешется? — Некрасиво говорить такие вещи, — сказала мама строго. Лицо у нее вдруг стало застывшее и напряженное, словно она говорит заученные слова. Не свои. — Но это правда. Он все время так делает, — Юлька показала. Потом быстро отряхнулась — чтобы не прилипло. — Не выдумывай! Твой дядя Фермонт немного странный, но прекрасно воспитан. Посмотри, как элегантно он пользуется салфеткой. Фермонт сунул в пасть край скатерти, заляпанной соусом, задумчиво пожевал. Посмотрел на принцессу и ухмыльнулся. Потом подмигнул. Карается смертью, — подумала Юлька. — Нет, не смертью. Тогда чем? VIII Давным-давно, в замке, называемом Роза-на-Скале, жила маленькая принцесса со своим верным котом, и было у ней два друга. Так сложилось, что принцессе не повезло с подружками. Это бывает, когда одни девочки слишком маленькие, другие — намного старше, а у остальных — нет нужного допуска. А с допуском там строго. Это ведь все-таки была королевская семья, не забывайте. Зато у принцессы были настоящие друзья среди мальчишек. Колька, сын придворного чародея, и Виталька, чей отец управлял лодкой-с-крыльями. Когда король с королевой отправлялись на прогулку, папа Витальки садился за штурвал в перчатках до локтя и круглых очках. Ещё у него была куртка из желтой кожи и летный шлем. Виталька мечтал, что когда-нибудь он выйдет как отец, отсалютует: «Ваше Высочество! Добро пожаловать на борт!» и повезет маленькую принцессу на прогулку в облаках. А будет ли она к тому времени ему женой — этого мы не знаем. Об этом он, кажется, ещё не мечтал. IX — Доча, — сказал папа. — Мне очень трудно... но твой друг... — Виталька не виноват! Она замолчала. Позади отца стоял дядя Фермонт. И улыбался. И точно также улыбался отец. Юлька с ужасом огляделась и увидела то, чего не замечала раньше. Отец небрит и давно не мылся. Одежда засалена. В углу свалена кучка гнилой соломы. И вонь. Вонь, через которую пробивается запах фиалок. — Если пробыть здесь дольше, — сказал Фермонт. — Ты перестанешь замечать этот запах. Ты привыкнешь, девочка. Я привык. Твой отец... он тоже постепенно привыкнет. Я тебе обещаю. — Вы врете! — закричала Юлька. — Вы когда говорите, всегда врете! Папа, папа, очнись! Пожалуйста! Папа! Па-па! X — Он не виноват! — Юлька вскочила. — Он всего лишь мальчик! Как он мог это сделать?! — Ваше Высочество, прошу вас не вмешиваться! — повысил голос распорядитель. — Вызываю свидетеля обвинения, — торжественно объявил он. — Редкозуб-младший! Кто? — не поняла Юлька. Неужели чародей решил сам обвинить Витальку? — Да, Ваша честь, — сказал свидетель тонким от волнения голосом. — Это я. Был он немного старше Витальки — года на полтора, высокий для своих лет и очень серьезный. Взрослые хвалили его за внимание и усидчивость. Это был Колька. Юлька вспомнила, как он помогал ей обыграть Витальку в шашки, а потом показывал в микроскопе муху. Муха шевелила лапками — было страшно на нее смотреть и очень здорово. — Предатель! — сказал Виталька громко. — Гнида! Колька молчал. А потом заговорил. XI — А как же мальчик избавился от тел? — спросил судья. — Он их съел, Ваша Честь, — сказал Фермонт. — Убедительно, — сказал наконец судья. Лицо у него было такое, словно он сейчас заплачет. — Конечно... я понимаю. Растущий организм... мальчику... полноценное питание... вина общества... — Его нужно казнить, — сказал дядя Фермонт. — Чтобы он еще кого-нибудь не съел. — Казнить? — сказал судья дрожащим голосом. — Да-да, конечно, его нужно казнить... — Нет! — закричала Юлька. — Нет! Нельзя! Он ни в чем не виноват! По лицу судьи потекли слезы. — Что же ты со мной делаешь, девочка? — он размахнулся и ударил молотком так, что это прозвучало, как выстрел. — Самое замечательное, — сказало чудовище Юльке. — Что я никогда не вру. Мне просто незачем. Люди за меня все делают сами. XII — Это шаггурт. Настоящий шаггурт. Я чувствую его, — чародей потянул носом воздух. — Фиалка? Очень интересно. Странное дело, они всегда пахнут цветами. — Но почему я его вижу? — спросила Юлька. — И вижу, что он делает! А остальные — нет. Они как слепые. Как куклы. Делают все, что он захочет... Чародей склонил голову к левому плечу, и стал похож на старую птицу. — Потому что вы наказаны, Ваше Высочество. Именно поэтому вы видите его истинный облик. Помните, что грозит нарушителю запретов? — сказал Филин-Редкозуб. — Не трогать единорога, не кормить животных, не поить кащея... — Но я... — Не жалеть шаггурта, — безжалостно продолжил Редкозуб. — Карается... Юлька замерла. — Чем карается? Чем?! Редкозуб помолчал. — Знанием, — сказал он наконец. — Знанием, девочка. Теперь ты понимаешь? XIII Как убить шаггурта? — Марина, — позвал папа. — Марина! Папа ходит по комнате, натыкаясь на вещи, и зовет маму. Он больше ничего не видит. У него седая борода, которую никто не расчесывает и седые волосы, которые никто не стрижет. Он болен. XIV Во рву — черная вода. И там кто-то шевелится. Иногда вверх взметаются черные щупальца. Вместо прозрачной ключевой воды и золотых рыбок. Хрустальный мост превратился в каменный. В корнях охранного дерева живут двухголовые змеи. На небе исчезают звезды. Потом останутся только темные пятна. На ветвях деревьев сидят откормленные черные вороны. XV — Я буду сражаться, — сказал серый кот. — Я спасу вас, моя принцесса! — Ты болен, — сказала Юлька, посмотрев на него. — И не можешь драться. — Я плохо слышу, это правда, — ответил Серый Рыцарь. — И левый глаз ничего не видит. Это тоже правда. Но мои когти и зубы ещё при мне. И моя честь тоже. Поэтому я буду сражаться. Нет ничего выше чести. Даже сливки... нет, даже они... Ради сливок я живу, а ради чести — умру. — Я не хочу, чтобы ты умер, — сказала Юлька и заплакала. Папа, мама, Виталька, Колька — все они уходили от неё. |