Онлайн книга «Вавилонские сестры и другие постчеловеки»
|
– Ой, только не это! Из желез на голове лягушки начинает сочиться вязкая жидкость. Отто моментально выхватывает у товарища Боффо и, припав ртом к противной бородавчатой коже, начинает с жадностью слизывать шершавым языком каждую каплю. – А-а-а-а-ах! Тото выхватил у него сарторизованную лягушку и принялся, причмокивая, слизывать свою долю. Затем, на нетвердых ногах, попытался засунуть Боффо назад в его контейнер, но вместо этого по ошибке запер лягушку в хлебнице. – Я чувствую, как электроны в моей амигдале повыскакивали из своих обит! – Мой мозг размером больше гелиосферы! Отто ни с того ни с сего потянул на себя рычаг управления кораблем. В данный момент тот формой напоминал гриб, на шляпке которого устроилась человекообразная гусеница, чья нижняя часть тела сливалась со шляпкой гриба. – Вы говорите с живым воплощением разума корабля «Григорий Беарфорд», – произнесла гусеница. – Чем могу быть вам полезен? – Вокруг спутника Сатурна, планеты Тетис, на орбите болтается спасательный модуль. Измени наш курс, чтобы мы могли его перехватить. – Дайте мне время для подтверждения. – Гусеница немного помолчала, затем продолжила: – На самом конце моих датчиков действительно обнаружено крошечное черное тело, которое может оказаться спасательным модулем. Однако от него не исходит сигнала бедствия. Могу я поинтересоваться у вас, откуда вам о нем стало известно? – От Боффо, – ответил Отто. – У него временами случаются стохастические озарения. А теперь пошевеливайся, меняй курс. – Команда может быть принята. – Все мои команды могут быть приняты, ты, недоумок! Я ведь как-никак человек! – Простите, но мне сквозь пол виден регистрационный номер у вас на пятке. Отто сердито обернулся на Тото. – Видишь, к чему приводят твои безмозглые шуточки, идиот. Теперь корабль отказывается признать во мне оригинал! – А ты и так не оригинал. – Все, с меня довольно. Корабль, раствори это жалкое подобие человека! – Команда не может быть принята, так как исходит от копии. – Чер-р-р-р-р-т! Отто бросился к гусенице, но та живо слилась со шляпкой гриба, прежде чем он успел ее ухватить, и в результате сам налип на грибную шляпку, которая тотчас поехала вниз, к полу. Поднявшись на ноги с коврового покрытия, Отто обернулся к Тото, готовый растерзать собрата по путешествию в клочья. Но в следующий момент о себе дали знать неприятные последствия приема лягушачьего наркотика. – Моя головенка трещит по швам! – Мои мозги пожирает черная дыра! Отто, пошатываясь, направился к хлебнице. – Ладно, сейчас достану немного манны, авось полегчает. Он открыл хлебницу и засунул туда руку. В следующее мгновение его едва не вывернуло наизнанку. – Боффо обоссал всю нашу манну. Из хлебницы донесся лягушачий хохот. Отто с омерзением захлопнул крышку. – Пусть посидит в собственной луже, – посоветовал Того. – А насчет манны не бери в голову, корабль быстро сделает новую порцию. Однако не успел Отто отдать кораблю приказ, как из пола вновь вырос гриб с гусеницей на шляпке. – Мы на орбите, всего в нескольких секундах полета от спасательного модуля, – объявила гусеница, она же живое воплощение разума корабля «Григорий Беарфорд». – А почему так долго? – Когда поступил ваш приказ, мы были по другую сторону Солнца от Сатурна. – Ладно, были, значит, были. – Каков наш следующий шаг? Отто покосился на Тото. – Моя головушка все еще раскалывается. Пойду-ка я лучше приму немножко манны. А ты, если хочешь, решай сам. Тото задумчиво почесался. – Коль мы угрохали столько времени и сил, чтобы попасть сюда, значит, надо взять этот модуль на борт. – Должен заметить, что это весьма примитивная модель, – попыталась предостеречь их гусеница. – «Макбрайд-Аллен». Насколько мне известно, такие выпускались в далеком прошлом. Что, если внутри окажется что-нибудь действительно опасное? Тото испепелил гусеницу полным презрения взглядом. – Кто это прожужжал нам все уши, будто обладает всеми необходимыми мощностями для обработки информации в оптико-протеиновых схемах? И еще большими производственными мощностями в корнукопионовых камерах, чем вся Земля двадцатого века вместе взятая? А наш ежечасный энергетический бюджет превышает земной годовой за вышеназванный период? И теперь ты заявляешь нам, что не в состоянии справиться с какой-то там плевой задачкой. «Что-то опасное», тоже мне сказанул! – Не имея явных подтверждений своим подозрениям, однако доверяя себе более, чем вам, я тем не менее вынужден подчиниться. Грибная ножка уехала в пол, но тут из другой части корабля вернулся Отто, неся, словно два кружевных веера, два ломтика манны. Один он вручил Тото. – Спасибо. Ты отличный слуга. В ответ Отто только по-поросячьи хрюкнул. Вскоре вновь появилась гусеница, чтобы доложить о положении дел. – Вокруг модуля создана оболочка из усиленного нейтрония, объемом примерно в пятьдесят тысяч кубических метров. Отметки на поверхности модуля свидетельствуют о том, что когда-то он служил в качестве спасательного челнока космического корабля «Мятная скрежесть». Или, может, «Свежесть». Опознавательный номер стерся за столетие бомбардировок космической пылью и воздействия ионизирующих полей. Я был вынужден восстановить информацию по нескольким молекулам краски, что остались на корпусе... – Хватит заливать, – бесцеремонно оборвал его Отто, набив полный рот манны. – Главное, проверь, что там внутри. – Что уже делается... Самое примитивное сканирование при помощи служебного тумана выявило внутри модуля единственного обитателя, который находится в состоянии стазиса. Теперь, когда туман рассеивается, он, вернее, она пробуждается... – Она! – Женщина! – Эй, ты чего там тянешь резину. Гони ее сюда, и поживей! Закрытая на задвижку хлебница заходила ходуном – это Боффо заметался внутри, пытаясь вырваться наружу. – Выпустите меня! Пожалуйста, я тоже хочу на нее взглянуть! Обещаю вам, я больше не буду писать на вас! Ну пожалуйста, я вас очень прошу. Я люблю, когда эти киски меня лижут. Посмотрите сами, мои экзокриновые железы уже сочатся восхитительными, сладкими полипептидами. – Цыц! – Отто стукнул по хлебнице кулаком. – Будешь сидеть здесь как миленький, пока я не скажу, что можно вылезать наружу. Хлебница утихомирилась, зато к вентиляционной прорези приник нехороший, зеленого цвета завистливый глаз. |