Онлайн книга «Нейтринная гонка»
|
Лукас Летьюлип с искренним сочувствием относился к своим коллегам. Он ежедневно молился о том, чтобы когда-нибудь им посчастливилось постичь неограниченную славу математики. — Боже милостивый, прошу тебя, позволь моим насмешникам-коллегам узреть трансцендентальную славу Твоего наивысшего математического Святого Духа!.. Правда, несмотря на глубокую веру, на самом деле Лукас не ожидал, что в один прекрасный день Всевышний его услышит и отзовется на мольбу. * * * По какой-то Своей Собственной необъяснимой причине именно в некий иллюзорный миг вечного Данного Момента, полностью занимающего Небеса от одного безграничного края до другого, Господь Бог решил явить себя миру в облике секвойи, притом самой большой из всех, которые когда — либо росли на нашей грешной земле. Крона исполинского древа, олицетворявшая неподдающийся описанию Лик Творца, терялась где-то высоко в небесах — или даже галактиках? — и ее никак не могли лицезреть две крохотные человеческие фигурки, что стояли у узловатого основания, уходящего корнями… нет, не в почву! — а в саму суть божественного гиперсуществования. Несмотря на неподдающееся измерению расстояние, отделявшее эти две человеческие фигурки и незримую листву Бога-дерева — с Кроны которого, как с Неопалимой Купины, и должен был донестись божий Глас, — слова Творца Всего Сущего четко доносились до мужчины и женщины, стоявших у подножия Дерева. — Должен ли я отправить вас обоих в Дома ваши или же вы немедленно прекратите спор? Темноглазая женщина продолжала сердито смотреть на мужчину, отвечавшего ей столь же неприязненным взглядом пронзительно-голубых глаз. Их неприязнь казалась твердой как камень до тех пор, пока земля угрожающе не качнулась под их босыми ногами — недвусмысленный намек на то, что Господь ими недоволен. Лишь тогда напряжение и гнев исчезли из поз мужчины и женщины, и они слегка отодвинулись друг от друга, сделав вид, что поправляют белые одежды или рассматривают неизменный ковер первичной материи, на котором стояли. — Так-то лучше, — похвалил Господь. — Вот теперь вы ведете себя как истинные святые угодники. Молодая женщина встряхнула черными волнистыми волосами и улыбнулась, отчего лицо ее с грубоватыми чертами типичной представительницы средиземноморской расы приняло несколько встревоженное выражение. Длинное бархатное одеяние не могло скрыть ее довольно привлекательную фигуру. — Некоторые из нас до сих пор не могут забыть об унижениях, которым подвергались в земной жизни. А вот те, кто помыкал крестьянами там, на Земле, после канонизации, похоже, сделались еще более высокомерными. Глаза мужчины — по возрасту он был старше женщины — под кустистыми бровями угрожающе вспыхнули. Великолепная, почти ассирийская бородка дернулась как живая. — Ты, упрямая дщерь Евы! Непослушная своему смертному отцу при жизни, ты продолжаешь непочтительно вести себя по отношению к Отцу Вечному и после смерти! — Диоскур, мой земной отец — напоминаю тебе на случай, если ты забыл об этом, Губерт, — был презренным язычником, который обезглавил свою набожную христианку-дочь! Как же я могу почитать такого отца?! — Ты намеренно искажаешь смысл моих слов, Варвара! Я просто хочу доказать надлежащую связь между повелением и послушанием… — Потому что ты происходишь из рода королей Тулузы! И потому что когда-то был епископом! — И что? Я горжусь тем, что был епископом Маастрихтским и Льежским! — Конечно, какой важный пункт биографии!.. Но ведь ты когда-то был еще и женат, не забывай об этом! Святой Губерт нервно закашлялся. — В мое время Церковь иначе смотрела на такие вещи… Святая Варвара с победным видом сложила на груди руки. — А я все еще девственна. Я девственница и мученица! — А меня учил сам святой Ламберт! — возразил ей святой Губерт, не в силах подавить в себе гордыню. — А я постигала премудрость у колен самого Оригена! — фыркнула Варвара. — Мне было видение — крест между рогов оленя, за которым я охотился! — Я божественным образом перенеслась из темницы на вершину горы! — Будучи епископом, я обратил в истинную веру всю Бельгию! — Я была в числе четырнадцати святых угодников! Наверное, и ты мне когда-то молился! — Ты… ты… заносчивая соплячка! — Кто, я? Я?! Да я родилась за четыре сотни лет до тебя! — А где доказательства? Ни одного документального свидетельства твоего истинного существования! Да ты обычный миф! — Миф?! Ты, старый похотливый козел, я тебе покажу, как пахнут носки мифической святой угодницы!.. — ДОВОЛЬНО! Грохочущий голос Господа Бога заставил святых застыть на месте. Пристыженные, они стали смиренно внимать Его речам. — Послушайте, Я вызвал вас предстать пред Ликом Моим, чтобы вы выполнили Мое новое повеление. Хотя, с другой стороны, ты, Варвара, снова проявляешь назойливость. Зачем ты требуешь Моего Внимания? Варвара обиженно засопела носом, как разозленный подросток. — Это несправедливо. Мы с ним оба покровители математиков, а Вы всегда даете лучшие задания ему. Простите меня, Отец Небесный, но выходит, что даже Небо допускает дискриминацию в отношении нас, дочерей божьих. Ствол секвойи нервически вздрогнул. — Прошу тебя, святая Варвара, не поднимай больше этот щекотливый вопрос. Я целое земное столетие потратил на то, чтобы отыскать способ устранить сей явный перевес мужчин в лоне Моей Церкви, и потому не желаю, чтобы Дела Мои подверглись поспешным обвинениям. Одних только воплощений Девы Марии сколько я благословил за нынешний год?.. Но с чего это Я пытаюсь тебя ублажить? Мне незачем оправдывать Дела Мои — это одна из Моих любимых привилегий. Поведайте же Мне теперь, какие у вас имеются возражения по поводу вашего последнего задания? Святая Варвара положила руки себе на бедра. — Я несколько лет наблюдаю за этим человеком. Меня уже мутит от одного его вида. Мне нужно что-то новенькое. Господь Бог немного помедлил, как будто сверялся с записями. — Хм, некий Руди Рюкер… Да, ты проделала достойную восхищения работу по его перевоспитанию. Сейчас он действительно ступил на стезю добродетели. И все-таки, надеюсь, ты не будешь против поработать с ним еще немного, пока в 2012 году он не станет лауреатом Нобелевской премии? — Нет, буду. Когда я в последний раз навестила этого типа, он ущипнул меня за зад так крепко, что у меня несколько дней не сходил синяк! — Девственница, тоже мне! — пробормотал себе под нос Губерт. — Ладно, — согласился Господь, — передам-ка Я его под опеку святого Франциска Сальского, покровительствующего литераторам, поскольку Нобелевская премия будет присвоена Рюкеру именно за… Так ты утверждаешь, что новое задание Губерта следует передать тебе? |