Онлайн книга «Слепые поводыри»
|
Тот ошалело перевёл мутные, как самогон, глазёнки на рослое молодое поколение и ударил себя в грудь. — Тля буду! — с надрывом заверил он. — Ну я ж не на халяву, ну!.. Вместо ответа последовал лёгкий толчок раскрытой ладонью. Утратив на миг равновесие, проситель отступил за порог, и Андрей с маху захлопнул дверь. — Все дела, — с невинным видом сообщил он Игорьку, и компания вернулась в обшарпанную комнатёнку, где их ждали на столе три непригубленные мелкокалиберные стопки. — Господа! — сказал Игорёк. — Предлагаю выпить за то, чтобы нас подольше не загоняли в резервации! И хотя произнесено это было с мягкой улыбкой, Владу тост показался несколько обидным и неприлично злободневным. — Вроде про индейцев говорили, — укоризненно напомнил он. — А чем мы хуже? — удивился Игорёк. — Хотя вообще-то ты прав. Есть разница. Их в резервации загоняли насильно, а мы (вот помяни мои слова!) сами себя загоним… да ещё и ликовать при этом будем… Не веришь? Зря-а… Примеров — чёртова прорва… — И он вновь указал на огромный, во всю стену, самодельный стеллаж с книгами. — Ну подумай сам: что было всегда нужно цивилизаторам? Расколоть туземцев на племена, натравить их друг на друга. Гуронов — на могикан, украинцев — на русских. Но индейцы-то хотя бы вокруг костра по этому поводу не плясали! А мы — пляшем. Нет, вы только подумайте, радость-то какая — Союз развалился! День независимости празднуем!.. А уж как будем праздновать, когда ещё и Россия развалится! Ладно. Давайте выпьем. Несколько отрывисто выпили по второй. — Что-то похожее я уже сегодня слышал в троллейбусе, — скривясь, сообщил Влад. — Только там ещё Ельцина ругали. — Да не важно, что ты слышал, — легко отвечал Игорёк. — Куда важнее то, что мы видим. Глянь на себя! Чистый индеец из резервации. Во что ты одет? Американские обноски — зуб даю, в секонд-хенде покупал. — А всё Колумб! — закусывая, сообщил Андрей. — Мало нам было Европы — так теперь ещё Америка на нашу голову. Однако рассмешить Игорька было трудно. — Святые слова, — со вздохом молвил он, разливая по третьей. — И ведь от какой подчас ерунды всё зависит! Взять того же Герреро… Вот если бы он бежал не с галеона и не в Юкатан, а лет этак на двадцать раньше, с каравеллы — куда-нибудь там, я не знаю, к тотонакам или к Монтесуме. Ох и вломили бы конкистадорам! По первое число! И не было бы сейчас на карте ни Соединённых Штатов, ни Латинской Америки. — А нам какая разница? — Скорее всего, никакой. Одно моральное удовлетворение. Андрюш! И Влад с Игорьком ожидающе посмотрели на Андрюшу, обычно исполнявшего роль тамады. Выручай, дескать… — Позвольте, позвольте, — с достоинством сказал тот, прожевав. — Как это никакой разницы? Это вам, может быть, никакой разницы! А у моего прадедушки фамилия была Смит. То есть вполне вероятно, что по происхождению я — англосакс. Все добродушно осклабились. — Англохохол ты! В прихожей задребезжал звонок. — Да чёрт возьми! — взорвался Игорёк. — Он даст нам сегодня выпить или нет? — Опять, что ли, этот? Сувенир? — А то кто же! Причём пока трезвый — тихий, смирный. А чуть поддаст — ломом не отобьёшь. — Отобьём, — поднимаясь, изронил Андрей. И компания вновь направилась к входной двери. — Он — кто? — равнодушно осведомился Влад. — Сувенир-то? Теплотрасса. Квартиру ещё год назад пропил. В котельной у нас иногда отогревается. — А почему Сувенир? — Авенир он. А это уж так, переосмыслили… Звонок продолжал дребезжать. — Ну? — процедил Андрей, опять распахнувши дверь. — Вот он, знаешь, какой умный? — искательно выговорил Сувенир, указывая на Игорька. — Это сейчас у него столько книжек, а раньше больше было… пока не распродал… Ну ты пойми, дурак, жрать-то хочется! Я ему говорю: гражданская война будет — все книжки сгорят, пойдём лучше выпьем. Он: н-не-э-э… — Короче, мужик! Чего надо? — Червонец! — с надеждой выпалил Сувенир, но тут же смутился, обиделся. — Нет, ну, я же… не за так, слышь! Пойдём покажу… Увидишь — сам нальёшь… Я ведь к Косороговым не пошёл… И к Володьке не пошёл… А Игорёк, думаю, он же ум-мный!.. Ему ж это ин-ти-ре-сна… — Налить стопку — и пусть катится! — не выдержал Влад. — Не морду ж ему бить… — Стопку! — недовольно повторил хозяин. — Он и слова-то не знает такого! Стакан — ещё куда ни шло… — А нам тогда что останется? — ощетинился Влад. — На донышке? Андрей подумал и беспечно махнул длинной рукой: — А! Так и так за второй идти. В водянистом вечернем небе плыл ласковый колокольный звон. Налетел из-за угла сквознячок, пронизал ознобом. — Духовное возрождение… — Игорёк криво усмехнулся, не разжимая губ. — Если вдуматься: в какую же дыру мы, братцы, попали! Колдуны кругом, шаманы, предсказатели… Да и эти тоже, прости мою душу грешную, опиум для народа! Соседке врач капли прописал — так она, дурёха, пошла к батюшке выяснять, как их положено пить по-православному: до или после просвирки? Это на полном серьёзе!.. То есть дальше уже катиться некуда… Первобытный уровень. Ирокезы. Бери — и что хочешь с нами, то и делай! — А звонят красиво, — заметил Андрей. Магазинчик, в который они направлялись, стоял на самом краю микрорайона. Сразу за магазинчиком степь расседалась широкой балкой, непролазной по случаю ранней весны, а дальше начинались столбы, лесополосы, крыши дач. Игорёк шагал как молодой. Одет он был немногим лучше Сувенира: ветхое осеннее пальтишко, лыжная шапочка, стоптанные ботинки. Только что в грязи не вывалян. А сам Сувенир отстал от честной компании ещё квартал назад — просто не смог угнаться. — Но что меня больше всего достаёт, — снова заговорил Игорёк, — так это враньё! Сказано же ясно: не убий! А как же инквизиция, как же конкиста? И всё ведь во имя Христа! Патриарх вон за подвиги в Чечне ордена выдаёт… — Не мир, но меч, — ухмыльнувшись, напомнил Влад. — Ну и стоило из-за этого на землю спускаться? А то без Него кровушки мало лилось! Нет, ребятки, христианство — это всё-таки вера для лохов, для таких, как мы. Очередной моральный кодекс строителя коммунизма. А те, кто нам мозги пудрит… Да в гробу они видели, если что, эти шесть заповедей!.. — Почему шесть? — не понял Андрей. — Десять же… Но тут они вошли в магазин, и беседу пришлось прервать. А когда снова выбрались наружу, оказалось, что на крылечке их поджидает всё тот же Сувенир. Доплёлся, змей. — Тут рядом. — Доверчиво дохнув перегаром на Игорька, прилипчивый бомж намертво прикипел к рукаву его старенького демисезонного пальтишка. — Мужик! Ну мы же тебе стакан налили! Какого хрена? |