Онлайн книга «После нас - хоть потом»
|
— Тут от неё ещё один вопрос, — с ухмылкой доложил Глеб. — Давай. — «Вы пишете, — явно развлекаясь, огласил юноша, — что Мембрана, отделяющая астрал от Царства Небесного, играет также роль Преобразователя, поскольку пребывающие там души значительно превосходят по размерам души живых людей. На входе в ЦН душа увеличивается, на выходе — сжимается…» — Дальше… — прогудел колдун, мрачнея на глазах. — «Однако Христос сказал, что в Царстве Небесном „ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божии“. Значит ли это, что, пройдя через Преобразователь, душа лишится также половых признаков?» — Мужика ей надо, — хмуро заметил Ефрем. — Но это уже её проблемы. Значит, ответь этой дамочке так… Хотя нет, погоди! — Встал, приблизился. Сурово сдвинув брови, вперил тяжелый взгляд в монитор: — Оставь без ответа! — Почему? Кудесник лишь загадочно усмехнулся. Заподозрив неладное, ученик всмотрелся пристальнее — и вдруг отпрянул от экрана. — Ах ты, падла! — изумлённо выдохнул он. Энергетика у буковок была мужская. И не просто мужская — знакомая была энергетика… — Умник какой-то развлекается… — проворчал Ефрем. Лихорадочно протерев кулаком третий глаз, юноша напряг астральное зрение — и отпрянул от экрана вторично: — Он! Зуб даю на холодец — он! Направлявшийся к табурету чернокнижник приостановился: — Кто? — Никодим! Приколоться решил, урод! — Портнягина душила ярость. На молодом виске изваялся иероглиф вены. Старый колдун Ефрем Нехорошев насупился. Несмотря на возраст и злоупотребление спиртными напитками, память у него была отменная. — Это тот твой друган, с которым ты склад брал? — Ну да! В православные коммуняки подался, колдунов с демократами кроет — почём зря… Давно кошмары по ночам не мучали? Сделаем! — А кто он там у них в партии? — задумчиво спросил кудесник. — Лидер, — с отвращением выговорил Глеб. — Авторитет… Кудесник с кислым видом покосился на пылкого своего ученичка и покачал головой. — Слышь… — скрипуче предупредил он. — Ты смотри только, чтобы как тогда с Президентом не вышло. Лидеров, знаешь, тоже охраняют… Юноша вспыхнул, набычился, однако крыть было нечем. Дело в том, что недели полторы назад, возмущённый каким-то очередным указом главы государства, он по наивности решил разобраться с ним астрально. Добром это, разумеется, не кончилось: в физическое тело Глеб вернулся с безжалостно оттоптанными чакрами и подбитым третьим глазом. Секьюрити — оно и в тонких мирах секьюрити. Учинить недругу ночной кошмар можно как минимум тремя способами. Проще всего, конечно, возбудить заклинанием подкроватную фауну, известнейшими представителями которой являются знакомые нам с детства хыки. Однако в данном случае этот способ не годился: из достоверных источников было известно, что Никодим Людской имеет обыкновение подвижнически спать на голом полу. Возможно также науськать на спящего собственно кошмар — мохнатую голенастенькую нечисть с пузырчатыми глазками, но по нашим временам, когда явь уродливее снов, эта астральная зверушка иностранного происхождения способна скорее вызвать симпатию, нежели ужас. Итак, оставался старый, как мир, и простой, как шпала, способ: нагрянуть во сны Никодима собственной персоной, устроив ему там весёлую жизнь. Для начала, однако, необходимо было провести разведку. Поднаторев за полгода в колдовском ремесле, одарённый питомец Ефрема Нехорошева мог теперь выходить в астрал из любой позиции: стоя, сидя, с похмелья, во сне, наяву — достаточно было расслабиться и, выдохнув, полностью отключить мыслительные процессы на несколько секунд. Всё, как видите, довольно просто, и тем не менее подобный трюк далеко не каждому под силу. Если верить слухам, опытные путешественники, матёрые астральные волки, способны воздерживаться от мыслей часами. Но, конечно, высший пилотаж — это когда человек перестаёт думать вообще. Первая же ночная вылазка в тонкий мир подтвердила правоту старого чародея: сновидения Никодима Людского охранялись. Сторожей насчитывалось трое. Двоих принимать во внимание не стоило, оба — недоучки из местных: один с Лысой горы, другой с Новостройки. А вот третий… Зловещая фигура в балахоне внушала оторопь даже издали и явно представляла собой негативную энергетику с высоким потенциалом. Приблизиться к такому охраннику Глеб не рискнул. — Бес, — с уверенностью определил старый колдун, выслушав сбивчивый рассказ вернувшегося ученика. — Интересные вышибалы у твоего другана… — Бес? — не поверил юноша. — Как это бес? Восклицание осталось без ответа. Лицо Глеба Портнягина постепенно принимало задумчивое и несколько злодейское выражение. — Слушай, а сфоткать его можно? — с замиранием в голосе спросил он. — Да почему ж нельзя! — удивился кудесник. — Сам аппарат ты туда, понятно, не пронесёшь, а вот астральную сущность аппарата — запросто. Лучше всего «мыльницу» с чёрно-белой плёнкой… — Вспышка нужна? — Со вспышкой не выйдет. Засветишь… Ефрем Нехорошев с любопытством поглядывал на ученика, но тот уже замкнулся, уйдя в тайные и, судя по всему, недобрые замыслы. А приставать и выпытывать было не в обычае старого колдуна. — Ну-ну… — Ограничившись этим осторожным высказыванием, он помолчал и добавил ворчливо: — Только, слышь, реактивы на святой воде разводи, под иконой… Карточки получились мутноватые, любительские, но всё равно кое-что на них различить было можно. Кстати сказать, попадание в кадр потусторонних тварей — явление в фотографии весьма распространённое, просто обычно эти изображения принимают за брак при печати и проявке. Известно даже такое древнее правило: чем выше мастерство и лучше аппаратура, тем меньше астрала на снимках. — Ну и зачем тебе оно было надо? — не без язвительности осведомился старый чародей, раскладывая фотографии на манер гадальных карт. — На добрую память? — Это ж компромат готовый! — обиделся Глеб. — Борец против зла, а самого бесы охраняют… Он у меня из партии своей птичкой вылетит! Запечатаю в конверт — да пошлю… Кудесник взглянул искоса на астрального папарацци и задумчиво ущипнул козлиную бородёнку. — Хм… — глубокомысленно молвил он, снова склоняясь над снимками. — А бес-то, обрати внимание, не из шестёрок… Барон. А то и маркиз… Ох, чует моё сердце, Глебушка, грош цена твоему компромату, — с прискорбием подытожил Ефрем. — Это как же? — ощетинился тот. — А так… Допустим даже, доказал ты, что фотки твои не подделка. А тебе скажут: на то он и бес! Ему лишь бы праведника очернить… Ладно. Допустим, прижал ты и тут своего Никодима к стенке. Так ведь опять выкрутится: вон архиепископ новгородский Иоанн на бесе в Иерусалим летал — и ничего, святой! |