Онлайн книга «Благие намерения»
|
— Запалил… — с грохотом роняя рукоятку, выдохнул Петро. — Неужто взаправду, а? У меня ж там аппарат в сарае! И снасти, и все… Леха припал к стеклу. — Черт его знает… — с сомнением молвил он. — Больно дружно взялось… Бензином вроде не поливал… Часто дыша, Петро опустился на табуретку. В пылающем сарае что-то оглушительно ахнуло. Крыша вспучилась. Лазоревый столб жара, насыщенный золотыми искрами, выбросило чуть ли не до луны. — Фляга… — горестно тряся щетинами, пробормотал Петро. — Может, вправду отдать?.. Леха вздрогнул и медленно повернулся к нему. — Что?.. — еще не смея верить, спросил он. — Так это все-таки ты?.. Петро подскочил на табуретке. — А пускай курятник не растопыривает! — злобно закричал он. — Иду — стоит! Прямо на краю поля стоит! Дверца открыта — и никого! А у меня сумка с инструментом! Так что ж я, дурее паровоза?! Подпер сбоку чуркой, чтоб не падала, ну и… — Погоди! — ошеломленно перебил Леха. — А как же ты… В газете же пишут: к ним подойти невозможно, к тарелкам этим! Страх на людей нападает!.. — А думаешь — нет? — наливаясь кровью, заорал Петра. — Да я чуть не помер, пока отвинчивал!.. — Отда-ай мою поса-адочную но-огу-у!.. — с тупым упорством завывал инопанетянин. — Отдаст! — торопливо крикнул Леха. — Ты погоди, ты не делай пока ничего… Отдаст он! — А чего это ты чужим добром швыряешься? — ощетинившись, спросил Петро. — Ты что, совсем уже чокнулся? — в свою очередь заорал на него Леха. — Он же от тебя не отстанет! Тебя ж отсюда в дурдом отвезут! — И запросто… — всхлипнув, согласился Петро. — Ну так отдай ты ему!.. Петро закряхтел, щетинистое лицо его страдальчески перекривилось. — Жалко… Что ж я, зазря столько мук принял?.. Леха онемел. — А я? — страшным шепотом начал он, надвигаясь на попятившегося Петро. — Я их за что принимаю, гад ты ползучий?! — Ты чего? Ты чего? — отступая, вскрикивал Петро. — Я тебя что, силком сюда тащил? — Показывай! — неистово выговорил Леха. — Чего показывай? Чего показывай? — Ногу показывай!.. То и дело оглядываясь, Петро протопал к разгромленной двуспальной кровати в углу и, заворотив перину у стены, извлек из-под нее матовую полутораметровую трубу с вихляющимся полированным набалдашником. — Только, слышь, в руки не дам, — предупредил он, глядя исподлобья. — Смотреть — смотри, а руками не лапай! — Ну и на кой она тебе? — Да ты что! — Петро даже обиделся. — Она ж раздвижная! Гля! С изрядной ловкостью он насадил набалдашник поплотнее и, провернув его в три щелчка, раздвинул трубу вдвое. Потом — вчетверо. Теперь посадочная нога перегораживала всю хату — от кровати до печки. — На двенадцать метров вытягивается! — взахлеб объяснял Петро. — И главное — легкая, зараза! И не гнется! Приклепать черпак полтора на полтора — это ж сколько мотыля намыть можно! Семьдесят пять копеек коробок!.. Леха оглянулся. В окне суетился и мельтешил инопланетянин: подскакивал, вытягивал шеенку, елозил по стеклу лягушачьими лапками. — Какой мотыль? — закричал Леха. — Какой тебе мотыль? Да он тебя за неделю в гроб вколотит! Увидев инопланетянина, Петро подхватился и, вжав в голову плечи, принялся торопливо приводить ногу в исходное состояние. — Слушай, — сказал Леха. — А если так: ты ему отдаешь эту хреновину… Да нет, ты погоди, ты дослушай!.. А я тебе на заводе склепаю такую же! Из дюраля! Ну? Петро замер, держа трубу, как младенца. Его раздирали сомнения. — Гнуться будет… — выдавил он наконец. — Конечно, будет! — рявкнул Леха. — Зато тебя на голову никто ставить не будет, дурья твоя башка! Петро медленно опустился на край кровати. Лицо отчаянное, труба — на коленях. — До белой горячки ведь допьешься, — сказал Леха. Петро замычал, раскачиваясь. — Пропадешь! Один ведь остался! Баба — ушла! Уркан — на что уж скотина тупая! — и тот… Петро поднял искаженное мукой лицо. — А не врешь? — Это насчет чего? — опешил Леха. — Ну, что склепаешь… из дюраля… такую же… — Да вот чтоб мне провалиться! Петро встал, хрустнув суставами, и тут же снова сел. Плечи его опали. — Сейчас пойду дверь открою! — пригрозил Леха. — Будешь тогда не со мной — будешь тогда с ним разговаривать! Петро зарычал, сорвался с места и, тяжело бухая ногами, устремился к двери. Открыл пинком и исчез в сенях. Громыхнул засов, скрипнули петли, и что-то с хрустом упало в ломкий подмерзший снег. — На, подавись! Крохобор! Снова лязгнул засов, и Петро с безумными глазами возник на пороге. Пошатываясь, подошел к табуретке. Сел. Потом застонал и с маху треснул кулаком по столешнице. Банка, свечка, стаканчики — все подпрыгнуло. Скрипнув зубами, уронил голову на кулак. Леха лихорадочно протирал стекло. В светлом от луны дворе маленький инопланетянин поднял посадочную ногу и, бережно обтерев ее лягушачьими лапками, понес мимо невредимого сарая к калитке. Открыв, обернулся. Луна просияла напоследок в похожих на мыльные пузыри глазах. Калитка закрылась, брякнув ржавой щеколдой. Петро за столом оторвал тяжелый лоб от кулака, приподнял голову. — Слышь… — с болью в голосе позвал он. — Только ты это… Смотри не обмани. Обещал склепать — склепай… И чтобы раздвигалась… Чтобы на двенадцать метров… |