Книга Двое в тихой гавани, страница 11 – Мирна Маккензи

Алекс вспомнила слова Рэнди о том, что никто не знает Вьятта. Она сделала глубокий вдох, пытаясь скрыть волнение.

– Думаю, мне пора возвращаться к работе.

Вьятт кивнул:

– Если хотите знать, отдельные посетители очень хвалили вас за отзывчивость и…

– И?…

– И за очаровательную улыбку, – нехотя закончил мужчина.

Алекс почувствовала, как стремительно теплеет на душе.

– Лишний раз улыбнуться не вредно, – произнесла она. – Даже самому владельцу отеля.

Вьятт почти не улыбался, хотя сейчас его глаза весело заблестели.

– Я это учту, – пообещал он. – Может, даже сделаю пометку.

С этими словами мужчина ушел. Неужели суровый Вьятт Маккендрик только что поддразнил ее?!

«Не обращай внимания, – приказал внутренний голос. – Тебе есть чем заняться».

Вьятт направлялся в свой роскошный пентхаус, когда, завернув за угол, едва не сбил с ног Алекс. Она! шла, уткнувшись носом в карту, которая в результате столкновения приобрела совершенно непрезентабельный вид.

Вьятт подхватил девушку, не дав ей упасть, и ею окатило жаром. Боже правый, какая у нее нежная кожа… Гладкая… Ароматная…

«Перестань», – одернул он себя. Алекс казалась слегка выбитой из колеи.

– Простите, пожалуйста, – произнесла она и поспешно сделала шаг назад, пытаясь привести карту в порядок.

«Иди своей дорогой, – велел себе Вьятт. – На ее месте могла оказаться любая из твоих подчиненных, веди себя соответственно».

Только вот Алекс была ни капли не похожа на своих коллег.

– Подсказать вам дорогу? – поинтересовался он.

Девушка улыбнулась той самой теплой улыбкой, которая пришлась по сердцу многим гостям.

– Я просто никак не могу сообразить, откуда лучше начать.

– Что именно?

– Запоминать город. Я поняла, что мне совершенно необходимо знать Лас-Вегас так же хорошо, как Сан-Диего. Я должна представлять себе место, о котором спрашивают постояльцы. Поэтому мне пришло в голову, что можно погулять по городу в свободное время. Раствориться в его атмосфере, проникнуться им. Вчера было легко – я взяла такси и прокатилась мимо большинства местных ресторанов. Но сегодня никак не могу решить, с чего начать.

– Александра, вы совершенно не обязаны работать сверхурочно.

– Я же не прошу вас платить за мои прогулки. Завтра мой третий рабочий день, и я твердо намерена ликвидировать пробелы в своих познаниях.

– Вы и без того прекрасно справляетесь.

– Спасибо. Я начинаю чувствовать себя увереннее и хочу научиться еще кое-чему.

– Снимаю шляпу перед вашим энтузиазмом, – отозвался Вьятт. – Но бродить одной по городу? Не думаю, что это удачная мысль.

Девушка гордо вздернула подбородок:

– Я могу о себе позаботиться. Я прошла курс самообороны, у меня при себе лак для волос, зажигалка и очень острый тяжелый ключ.

– Да, но, если вы на что-то отвлечетесь, справиться с вами можно будет в два счета. Так что извините, но вы не будете бродить в одиночестве. Рабочий день у вас закончился, и это означает, что у меня больше нет никакой власти. Но если, конечно, мое присутствие не покажется вам нежеланным, я могу сам показать вам Лас-Вегас. И можем перейти на «ты», если вас это устроит.

Алекс вопросительно подняла бровь:

– Вы и в самом деле думаете, что я скажу своему боссу нечто вроде «Твое присутствие крайне нежелательно»?!

Вьятт попытался подавить улыбку, и впервые ему это не удалось.

– Ну, вообще-то, да. Я уже говорил, твой рабочий день закончился, теперь ты сама себе хозяйка.

Девушка подозрительно посмотрела на него:

– Вам… тебе не обязательно становиться моим телохранителем.

Вьятт невольно скользнул взглядом по ее фигуре и едва не задохнулся от желания. Он только укрепился в своем нежелании отпускать Алекс бродить одну по городу, вооружившись картой, ключом и лаком для волос. Она – олицетворение искушения.

– Ну, раз уж я прошу тебя консультировать клиентов, то должен лично показать город.

Алекс открыла рот, вне всякого сомнения собираясь отказаться, но мужчина опередил ее.

– Александра, – произнес он. – Идем.

– Это приказ босса?

– Это просьба весьма нетерпеливого… – «мужчины», собирался сказать Вьятт, но вовремя спохватился, – экскурсовода.

– Ну, в таком случае, – с широкой улыбкой произнесла Алекс, – вперед, экскурсовод. Надеюсь, тур мне понравится.

– А ты по-прежнему чувствуешь себя неуверенно?

– Самую малость. И только потому, что слишком мало знаю об отеле и городе. Я знаю, ты обещал помочь, если возникнут проблемы, но я сама должна научиться, понимаешь?

Вьятт прекрасно понимал, откуда берутся такие желания.

– Хорошо. Мы об этом позаботимся. – Он жестом попросил водителя подогнать машину. – Мы прогуляемся пешком чуть позже, – пообещал он, помогая девушке сесть. – Я сейчас устрою тебе потрясающую экскурсию. Ночной Лас-Вегас – это сказка, – заявил Вьятт, пытаясь не думать о ее очаровательной улыбке.

Он начал с того, что показал Алекс наиболее солидные гостиницы, объяснив, что именно привлекает посетителей. Не без трепета созерцая «Луксор», Алекс заметила, поднимая фотоаппарат:

– Я чувствую себя туристкой.

– Ты и есть туристка.

Вьятт снова не сумел сдержать улыбку, когда девушка одарила его взглядом, исполненным притворного негодования.

– Ничего, это ненадолго. Я уже чувствую, как превращаюсь в суперадминистратора.

Ее глаза ярко сияли, и Вьятт обнаружил, что хочет заставить Алекс улыбаться, смеяться от счастья. Это было бы волнующе… восхитительно… возбуждающе… «Даже слишком, – строго оборвал он себя. – Держись-ка ты подальше, Маккендрик». Нельзя было слишком сближаться с Алекс – ради них обоих.

– А этот отель, – произнес он, – один из лучших в мире.

– Очень красиво, – согласилась девушка, когда они задержались перед фонтанами «Белладжио». – Но ты сказал – один из лучших, а знаю, что этот же титул ты приберегаешь для «Маккендрикса»… Боюсь, я не понимаю – зачем показывать мне гостиницы, в которые я никогда не буду направлять посетителей?

– Но ты можешь отправить их сюда с другой целью – красивое фото, прекрасный ресторан, вид на город. В конечном итоге мы позволяем своим гостям получить адекватное представление о Лас-Вегасе. Поверь мне, это работает. Нельзя загонять людей в слишком строгие рамки. Это зачастую оборачивается против тебя.

Его губы сжались в тонкую линию. Очевидно, последняя фраза вызвала сильные и не слишком приятные воспоминания.