Книга Боги Зеленой планеты, страница 21 – Андрей Саломатов

— М-да, — озадаченно промычал капитан. — Кажется серьезно влипли. А у меня даже покурить нечего.

— Может все-таки попробовать выстрелить? — испуганно озираясь, спросил Николай.

— Пока не надо, — ответил Эдуард Вачаганович. — А то разозлим их, тогда уж точно навалятся всем племенем и съедят.

Еще минуту назад жители деревни не вызывали у спасателей ничего кроме любопытства и казались им даже симпатичными и забавными. Сейчас же земляне испытывали неподдельный страх при виде этой небольшой армии вооруженных дикарей. Вид у них был воинственный, глаза горели, а широкие ноздри раздувались, будто в предвкушении страшного обеда.

— Отведите пока богоподобных в святилище, — распорядился Вотамолас. И разведите большой костер.

— Послушайте, господа аборигены, — возмутился штурман. — Неужели вы думаете, что Гарма послал к вам богоподобных, чтобы вы их слопали с кашей?

— Конечно, — ответил вождь. — По нашим обычаям любой мармук может выкупить жертву, предназначенную всесильному Гарме. Но тогда взамен он должен предложить самого себя. Вы попросили отпустить двух глупых куамов и одного пленника. Мы это сделали. Значит в жертву будете принесены вы, а потом мы вас съедим.

— Но мы не знали об этом обычае! — воскликнул Николай, держа ружье наготове. — К тому же мы не мармуки!

— Незнание чужих обычаев не освобождает от вины, — злорадно проговорил вождь. — Ведите, ведите их, — махнул рукой Вотамолас, и несколько десятков туземцев набросились на землян.

По дороге к святилищу спасателей грубо толкали в спину, кололи пиками и щипали. Когда же они добрались до каменного строения, два туземца открыли дверь из толстых, грубо отесанных брусьев, и втолкнули их внутрь.

— Что они себе позволяют, дикари!? — воскликнул штурман после того, как закрылись двери, и спасатели оказались в кромешной темноте.

— Потому и позволяют, что дикари, Альгенуби [15] им в глотку — спокойно ответил Эдуард Вачаганович. — Ты-то в лесу птицу поймал, зажарил, и мы её съели. И крупного зверя съели бы, если б пришлось.

— Так это же животные, — растерянно проговорил Вася. — Низшие, так сказать, существа.

— Это мы так думаем, — ответил командир корабля. — Но они вряд ли считают себя низшими.

— Но вы же тоже ели, капитан, — развел руками штурман.

— Ел, — согласился Эдуард Вачаганович. — И потому не обижаюсь на туземцев и не удивляюсь, что кто-то считает меня вполне съедобным. Командир корабля повертел головой и несколько раз повторил: — Ого. Эге. Угу. Слышите, как здесь усиливается звук? А ты говоришь — дикари. А они уже в акустике [16] не хуже нашего разбираются.

На некоторое время в святилище воцарилось молчание. Постепенно спасатели привыкли к мраку, и Николай разглядел в противоположном конце два мерцающих огонька.

— Капитан, там что-то есть, — сообщил он. Подойдя поближе, земляне увидели алтарь, украшенный большими черными перьями, костями жертвенных животных, а может самих мармуков и небольшими терракотовыми [17] фигурками каких-то второстепенных божков. Перед алтарем, на большой, как стол, каменной плите стояли две плошки с маслянистой жидкостью, из которой торчали горящие фитили. Они-то и освещали страшное изображение Гармы с сияющими глазами. Бог племени был похож на кровожадную обезьяну с оскаленной пастью. В глазницы божества были вставлены два огромных драгоценных камня, которые отражали слабый свет масляных светильников. На голове у Гармы были четыре витых рога, а в широком носу — тяжелое металлическое кольцо.

— На мармуков похож, — завороженно разглядывая Гарму, сказал Вася.

— Боги всегда похожи на тех, кто их придумывает, — ответил Эдуард Вачаганович.

— Это точно, Антарес [18] им в глотку, — подражая капитану, сказал Вася. Эдуард Вачаганович удивленно посмотрел на штурмана, а потом спросил:

— А ты хотя бы знаешь, где находится эта звезда?

— Читал, — уклончиво ответил Вася.

— Небось у Каплуна? — усмехнулся командир корабля. — Почему-то люди так легко схватывают все плохое. Ругаться научиться — в момент, а спроси тебя, сколько форсунок у основного двигателя — не ответишь. Лучше бы придумал, как нам отсюда выбраться.

— А что здесь придумывать? — откликнулся Николай. — Когда эти людоеды откроют двери, я усыплю их. Главное, прорваться сквозь заслон и успеть добежать до леса.

— А они нам в спину копья, — ответил Эдуард Вачаганович. — На все племя у нас ампул не хватит.

— Может прокопаем ход под стеной? — предложил штурман.

— Уже не успеем, — задумчиво проговорил капитан. — Да и увидят.

— И что, мы дадим себя съесть? — сильно нервничая, спросил механик.

— Ну зачем сразу съесть, — ответил Эдуард Вачаганович. — Безвыходных положений не бывает. Правда, бывают люди, которые не могут найти выход. Еще мой учитель говорил: "противник становится сговорчивей только почувствовав твою силу".

— И что, мы будем мериться с ними силами на руках? — спросил Вася. Или предложим им побегать наперегонки?

— А ещё мой учитель говорил, что даже самая большая физическая сила никогда не сможет тягаться с изобретательностью ума, — ответил капитан.

— Это только слова, — вздохнул штурман. — Они уже наверное разожгли большой костер. Скоро насадят нас на вертел, а на костре нам будет очень трудно что-то придумать.

В этот момент двери святилища распахнулись, и на фоне голубого неба образовалась зловещая фигура вождя племени мармуков — Вотамоласа.

— Выходите, богоподобные. Костер готов, — торжественно проговорил он.

Провалившись одной ногой, другой Цицерон зацепился за край ямы, ударился лбом о землю на противоположном конце, да так и застыл, перекинувшись мостиком через круглую, как воронка, ловушку. Заостренный кол, который попал ему под гигантский железный башмак, наполовину ушел в землю и переломился словно спичка. Алеша же скатился с робота ещё до того, как тот грохнулся вниз. Он приземлился на траву, кувырнулся через голову и, не получив ни одной царапины, встал на ноги. И только Фуго, задремавший в железном шкафчике Цицерона, ощутил сильный удар.

— Ай! — завопил мимикр. — Что!? На нас напали?

— Все нормально, — лежа лицом вниз, пробасил робот. — Клянусь мигалкой, это не просто яма. Тут явно поработало разумное существо.