Онлайн книга «Эпоха зомби»
|
На черном фоне лица четко обозначились белые зубы: — Ну, побаловали и будя. Рассказывай, с чем пожаловал. И Гурбан изложил Вилену все, как есть и было в последние дни. Рассказал о гонце из Москвы, что приехал на БМП и умер у него на руках, перед смертью поведав о том, что Совет Московского острога почти полностью захвачен слизнями нового типа. Эти слизни научились сохранять в людях людское, не превращая их в полудохлых зомбаков. Гурбан двоих таких «людей» видел лично — не знал бы, что и как, и не подумал бы даже. Один в шляпе и очках, а второй… — Что?! — изумлению Вилена не было предела. — Под слизнями новыми? Так вот почему Горбатый нас с Москвой объединить хочет! Он же, сука, сам под слизнем! Гурбан кивнул. И то верно, неспроста главарь мосинцев такую подлянку задумал — Тулу сдать, Острог-на-колесах подарить. Ну не дурак же он совсем?! — Так вот советникам московским, которые под слизнями, очень нужен один харьковский пацан. Зовут его Данила Сташев, — подытожил Гурбан и осторожно ввернул: — Вроде как Псидемия из-за его отца началась… Глаза Вилена засветились адским огнем: — Я б и сам не прочь пообщаться с этим ублюдком! — Не все так просто. Я тоже поначалу подумал: ублюдок, сын ублюдка, и все такое. А потом, в пути, поостыл, и вот что мне в голову пришло… А пришло в голову командиру чистильщиков следующее: неспроста мальчишка нужен слизням, использовать они его хотят. А если учесть, что папашка Данилы как-то повинен в Псидемии, то логично предположить, что родитель о слизнях знает нечто такое, чего остальным людям вовек не выяснить. Замолчав, Гурбан глубоко вздохнул, а потом выдал то, что даже в мыслях раньше боялся сформулировать: — Вдруг папаша его придумал оружие против паразитов? Одним махом всех, а?! В комнате стало тихо-тихо. С лица Серого исчезла его многозначительная улыбка, и он стал почти похож на нормального человека. — Слизни знают, что у Сташева есть оружие. Потому-то им нужен мальчишка, чтобы с его помощью воздействовать на отца. Шантажировать или еще как. Да? — В точку, Вилен, в точку. Вот и я о том же. Думал, придушу мальца, когда поймаю, а потом — нет уж, не все так просто… Серый, выражая всем своим видом задумчивость, подал голос: — А где теперь этот парень? — То-то и оно, что в компании москвича под слизнем. Тот приметный такой: в шляпе ходит и в солнцезащитных очках. И еще двое с ними: девчонка и толстяк. Эти нормальные. В Туле они, опередили меня. — Что скажешь, родственник? — спросил Вилен. Серый нахмурился, окончательно превратившись в человека: — Докладывали мне, что сегодня в начале шестого утра четверо на радиоактивных лошадках въехали в острог. Принимали их мосинцы. И вроде без досмотра принимали. И провели сразу в резиденцию Горбатого. И… — Сергей замолчал, словно раздумывая, говорить или нет. — Ну?! — нахмурился Вилен. — В том, который в шляпе и очках, опознали Равиля. Да, я не оговорился. Того самого Равиля. У Гурбана разом во рту пересохло: — Ты имеешь в виду… — Да. Сергей, племянник Вилена, его правая рука, утверждал, что тот мужик в шляпе, который едва не завалил командира чистильщиков, на самом деле родной брат Наума Горбатого. Тот самый Равиль, который год назад подмял под себя треть Сибири, утопив ее в крови и обвешав тайгу трупами непокорных. Затем орду, набранную из отъявленных негодяев, он повел на Московский острог, но не рассчитал силенки: войско его разгромили, а сам он угодил в плен и был жестоко казнен у Лобного места на Красной площади. Четвертован, кажется. Или колесован. А еще говорили, что его заживо сожгли… Но, как выяснилось, он выжил. Хотя лучше уж смерть, чем паразит на черепе. — То есть за пацаном послали не абы кого… — А самого жестокого убийцу Территорий, — закончил Гурбанову мысль Вилен. — А это значит, что… — Мальчишка, Сташев этот, очень, очень-очень им нужен, — подытожил Серый, и на лице его не осталось и тени улыбки. — Ну просто очень нужен. Надо его отбить во что бы то ни стало! Верно, подумал Гурбан. Но как это сделать?.. — Когда отходит Острог-на-колесах? — В одиннадцать вечера сегодня, — ответил Гурбану Сергей. — На нем наверняка попытаются вывезти парня в Москву. И если там теперь у слизней вся власть… Одного не пойму: если это так, то кто послал к тебе, Гурбан, людей с предложением захватить Сташева? Чистильщик пожал плечами: — Этого не знаю. Может, не вся московская верхушка под слизнями? Если кто-то, хотя бы один советник с влиянием и с возможностями остался нормальным человеком, он мог бы помешать планам новых слизней. Серый пожал плечами: — Может, и так. — Как же времени мало на подготовку! — качнул головой Вилен и провел ладонью по щетине на лице. — Черт! Гурбан уточнил: — Мало для подготовки чего? — Штурма резиденции Горбатого, конечно. — Серый подошел к здоровенному сейфу, больше похожему на шкаф, и вытащил из него план, начерченный на желтом листе бумаге. Видно было, что планом не единожды пользовались, что-то наносили на него карандашом, а потом стирали. Бумага изрядно истрепалась. Сергей положил план на стол и ткнул пальцем: — Здесь пост. И здесь. А вот тут… …Говорили часа два, не меньше. Спорили до хрипоты. Ругались. Вилен стучал кулаком по столешнице. Гурбан карандашом в трех местах проткнул бумагу. На шум прибежала охрана, Вилен, ругаясь на чем свет стоит, велел не беспокоить его, даже если они тут друг другу начнут глотки рвать. А когда план был готов и возражений больше не осталось, Сергей в пару штрихов наметил на ватмане еще одну картинку: — Тут у мосинцев подземный ход. Конечно же тайный. В случае заварухи они наверняка попытаются через него уйти, но мы вот тут и на всякий случай вот там поставим засады. И перехватим Сташева как миленького, никуда не денется. — Лицо его при этом светилось хитрой улыбкой. * * * Равиля и доставщиков с почетом приняли в резиденции Наума, многоэтажном доме, окруженном высоким бетонным забором. Дану даже не по себе стало — как царей каких-то, честное слово, привечали. Вооруженные мужчины, бородатые, прожженные порохом и закаленные в битвах, чуть ли не кланялись им, соплякам в общем-то. Прислуга — молодые девчонки и женщины постарше — так вообще шарахалась от них, испуганно опуская глаза и вжимаясь в стены. Равиль о чем-то вполголоса, чтоб не слышно было, поговорил с братом, действительно горбуном, а потом они вместе удалились, предоставив доставщиков самим себе. |