Онлайн книга «Тень ветра»
— Так или иначе, но «этот человек» был его отцом. Нурия Монфорт улыбнулась, совсем незаметно, уголком рта, и в ее утомленном взгляде блеснула грусть. — Как бы то ни было, он никогда не относился к Хулиану как родной отец, да и Хулиан его таковым не считал. Однажды он мне признался, что еще до замужества у его матери была связь с человеком, имя которого она так никому и не открыла. Он-то и был настоящим отцом Хулиана. — Похоже на завязку «Тени ветра». Вы думаете, он сказал вам правду? Нурия кивнула: — Хулиан рассказывал, что рос, видя, как шляпник — именно так Хулиан всегда называл его — бил и оскорблял его мать. Затем он обычно приходил в его комнату и говорил, что Хулиан — плод греха, что он унаследовал слабый и никчемный характер своей матери и что он так и будет несчастным всю свою жизнь, неудачником в любом деле, за какое ни возьмется… — Хулиан, должно быть, ненавидел отца? — Время все сглаживает, остужая даже такие сильные чувства. Не думаю, что Хулиан испытывал к шляпнику ненависть. Но возможно, было бы лучше, чтобы Каракс чувствовал хотя бы это. Мне кажется, он потерял всякое уважение к этому человеку из-за всех его выходок. Хулиан говорил о нем, словно тот ничего не значил для него, как если бы шляпник остался далеко в прошлом, к которому нет возврата. Но ведь подобные вещи не забываются. Слова и поступки, которыми мы раним сердце ребенка, из-за жестокости или по неведению, проникают глубоко в его душу и обосновываются там навсегда, чтобы потом, в будущем, рано или поздно, сжечь ее дотла. Мне показалась, что Нурия очень хорошо знает, о чем говорит, словно исходя из собственного опыта, и у меня перед глазами возникла картина: мой друг Томас Агилар, стоя перед своим августейшим родителем, стоически выслушивает его нотации и проповеди. — Сколько лет было в то время Хулиану? — Думаю, лет восемь-десять. Я вздохнул. — Когда Хулиан достиг призывного возраста и его уже были готовы забрать в армию, мать увезла сына в Париж. Думаю, у них даже не было времени попрощаться, и шляпник так и не понял, что его семья его бросила. — Хулиан когда-нибудь упоминал девушку по имени Пенелопа? — Пенелопа? Не думаю. Я бы запомнила. — Она была его невестой, когда он жил в Барселоне. Я достал из кармана фотографию Каракса и Пенелопы Алдайя и протянул Нурии. Я увидел, как улыбка осветила ее лицо, когда она смотрела на юного Хулиана. Нурию явно терзала ностальгия, словно она потеряла очень близкого человека. — Какой он тут молоденький… А это и есть Пенелопа? Я кивнул. — Очень красивая. Хулиан всегда почему-то оказывался в окружении красивых женщин. Таких же, как вы, подумал я. — Вы не знаете, у него их было много?.. Нурия вновь улыбнулась, но на сей раз улыбка относилась ко мне: — Невест? Подруг? Я не знаю. Честно признаться, Хулиан никогда не рассказывал о своей личной жизни. Только однажды, чтобы задеть его, я задала ему примерно такой же вопрос. Вы, верно, знаете, он зарабатывал на жизнь, играя по вечерам на фортепьяно в публичном доме. Вот я и спросила, не испытывал ли он соблазна, будучи окруженным столь доступной красотой. Но моя шутка не вызвала у него улыбку. Хулиан ответил, что не имеет права никого любить, что он заслужил свое одиночество. — Он объяснил, почему? — Хулиан никогда ничего не объяснял. — Да, но ведь незадолго до своего возвращения в Барселону, в 1936 году, он чуть не женился. — Так говорили. — Вы в этом сомневаетесь? Она со скептическим видом пожала плечами. — Как я вам говорила, в течение тех лет, что мы с ним были знакомы, Каракс не упоминал ни одну женщину, а тем более кого-то, на ком собирался жениться. Слухи о его предположительной свадьбе дошли до меня гораздо позже. Неваль, последний издатель Каракса, рассказал Кабестаню, что невеста была на двадцать лет старше Хулиана, какая-то богатая тяжело больная вдова. По словам Неваля, эта дама всячески поддерживала Хулиана все то время, что он жил в Париже. Врачи сказали, что ей осталось жить не больше года, и она решила выйти за Хулиана, чтобы тот унаследовал ее состояние. — Но сама свадьба так и не состоялась. — Не состоялась, если когда-либо вообще существовала эта идея и эта богатая вдова. — Как я понимаю, у Каракса был поединок на рассвете того самого дня, когда была назначена брачная церемония. Вы не знаете, с кем и по какой причине? — Неваль предположил, что с человеком, имевшим отношение к его невесте. Какой-то ее дальний и корыстный родственник, не желавший, чтобы наследство попало в руки постороннего выскочки. Неваль специализировался тогда на издании бульварных романов, и мне кажется, специфика этого жанра сильно повлияла на его воображение. — Я вижу, вы сильно сомневаетесь во всей этой истории с поединком и свадьбой. — Вы правы. Я никогда в это не верила. — Так что же могло произойти? Почему Каракс вернулся в Барселону? Нурия грустно улыбнулась: — Вот уже семнадцать лет я задаю себе тот же вопрос. Она прикурила новую сигарету и протянула мне пачку. Я почувствовал соблазн закурить, но все же отказался. — Но у вас ведь должны быть какие-то предположения, — настаивал я. — Все, что я знаю, — это что летом 1936 года, в самом начале гражданской войны, один из служащих муниципального морга позвонил к нам в издательство и сообщил, что три дня назад к ним поступил труп Хулиана Каракса. Его обнаружили в каком-то переулке района Раваль, он был в лохмотьях и с пулей в сердце. При нем нашли экземпляр романа «Тень ветра» и паспорт. В паспорте значилось, что он пересек испанскую границу месяц назад. Где он был все это время, никто так и не узнал. Полиция связалась с отцом Хулиана, но тот отказался забрать тело, сославшись на то, что у него никогда не было сына. Через два дня, так как никто не подал в полицию заявление о пропаже человека, тело было похоронено в общей могиле на кладбище Монтжуик. Я даже не смогла принести на могилу цветы, потому что никто не смог мне толком объяснить, где именно его похоронили. Служащий морга, обнаружив книгу, решил позвонить в издательство, но сделал это лишь через несколько дней. Так я обо всем и узнала. Но все еще ничего не понимаю. Если у Хулиана и был кто-нибудь, к кому он мог обратиться в Барселоне, то это я или на худой конец сеньор Кабестань. Мы были единственными его друзьями. Но он почему-то не сообщил нам о своем приезде… — Вам удалось еще что-нибудь узнать, после того как вам сообщили, что Хулиан мертв? |