Онлайн книга «Дикари Ойкумены. Книга III. Вожак»
|
– Я не специалист, – уклонился Бахрам от конкретики. – Понимаю. А специалисты с вами прилетели? – Конечно! Разговор прервал вызов передатчика. Бахрам был только рад. Его с детства учили почтению к старшим, он не мог грубо оборвать беседу на полуслове. – Сержант Бахрам Фарибурз… Так точно! Девятнадцать человек. Оказали активное сопротивление. Парализованы… Есть ждать транспорт! В комнату сунулся второй старик – надоело сидеть в одиночестве. За его спиной маячил бдительный Джандал. – Гуштам, Арванд! – распорядился Бахрам по общей связи. – Возьмите бойцов и перенесите обездвиженных астлан ко входу в здание. За ними прибудет транспорт с базы. Оружие сложите отдельно. – Вы забираете наших людей на базу? Предвечный огонь! Переводное устройство осталось включенным, оба старца все слышали и поняли. Впрочем, пусть их. Тоже ещё, военная тайна! – С ними не случится ничего плохого. Старик в блузе отмахнулся с досадой. Похоже, судьба соотечественников волновала его в последнюю очередь. – На базе есть специалисты по энергетике? Ученые? – Есть, – пожал плечами сержант. – Я еду с вами! Заявление прозвучало с такой безапелляционностью, что сержант и не подумал возразить. – Поехали! – старик в блузе обернулся к небритому. – Ты слышал? Тридцать лет жизни! И всё – прахом. Если бы наши исследования не свернули… Ты представляешь, какой у них научный потенциал? У нас уже были результаты… – Я знал, что ты на это купишься, – кивнул небритый. – Я видел твое досье. Он сунул руку за отворот сюртука. Так люди в возрасте берутся за сердце, чувствуя, что близок приступ тахикардии. Маленький вороненый пистолет целиком уместился в ладони – сержант не сразу понял, что небритый достал оружие. Рефлексы сработали раньше разума. Бахрам крутнулся волчком, перекрывая директриссу огня; левая нога ударила с разворота, вышибая ствол. Пожалуй, сержант бил сильнее, чем следовало бы: небритый качнулся, едва не упал, смешно тряся головой. Из коридора, эхом глупейшего конфликта, донеслось рычание, крик, треск разрядника. Мимо рядового Джандала мелькнула гибкая пятнистая тень; Джандал выстрелил… У стены, на кирпичном крошеве, лежал мелкий оцелот. Небритый каркнул по-вороньи, захрипел, забулькал, на тряпичных ногах шагнул к зверю. Стек вниз, на колени, дрожащей рукой тронул парализованного оцелота за холку. – Знаю, – внятно произнес небритый. Казалось, он говорит по телефону с большим начальством. Начальство сердилось, требовало объяснений. – Мне уже сообщи… Медленно, как во сне, он завалился набок. Старик в блузе успел к приятелю первым. Пальцы нащупали сонную артерию. – Что с ним? – занервничал Джандал. – Сердце. У него было больное сердце. Старик тщательно избегал прямого разговора о смерти. Морщился, отряхивал брюки от бурой пыли. Но слово «было» говорило само за себя. – Нагуаль почуял. Бросился на помощь: купировать приступ. Куотха решил, что нагуаля убили. Ладно, что об этом… Разрешите представиться: Ичтака Тлилпотонкуи, солярная энергетика. Профессор, доктор наук. Ваши специалисты не откажут мне в доверии? Белый, словно покрытый инеем барс выскользнул из коридора, встал рядом с профессором. Темные пятна на шкуре животного выцвели, поблекли. Из-за этого барс казался седым и таким же старым, как его хозяин. Снаружи послышался гул: аэромоб заходил на посадку. V – Что это за самодеятельность? – Это не самодеятельность. Это использование туземной религии и культуры в целях полезного воздействия на аборигенов. – Ставлю вопрос иначе. Что это за бардак?! Шри Бхарадваджа лупил в сферу кулаком, словно в грушу для бокса. Там, с точки зрения шри Бхарадваджи, творилось полное и окончательное непотребство. Доктор Н’диди так не считал. Непотребство в голосфере было его детищем. – Повторяю: в целях полезного воздействия… Из последних сил доктор старался держать себя в руках. Увы, с бесстрастием – реальным или показным – у Н’диди, природного вудуна, склонного к вспыльчивости, были проблемы. В сотый раз доктор позавидовал коллеге Шнейеру. У гематров на все случаи жизни – одно лицо, одна интонация. В сфере царил Камаштли, бог судьбы и победы. Дикари толпились перед идолом, восхищенно ахая. Грозный, но справедливый идол распинался на все корки, демонстрируя хорошо поставленный голос учителя младших классов. Джунгли окрест стонали от напора новой идеологии. – Все люди равны! – разъяснял Камаштли. – О-о-о! – восхищались дикари. – Касты – пережиток прошлого! – О-о-о! – Вспомните подвиги своих предков! – А-а-а! – Деяния богов на заре мира! – У-у-у! – Великие дни вернулись! Узрите их воочию… С «узрите воочию» идол дал промашку – «толмач» сработал некорректно, и бога не поняли. К счастью, накладка была списана на божественную мудрость и людскую ограниченность. Дикарям, как прилежным ученикам, предлагалось «домашнее задание»: поразмыслить над словами истукана, а завтра прийти и доложить, какие выводы сделаны. Камаштли одобрит либо поправит. Верный вывод напрашивался сам: касты долой, в солнце – нет проблем, но после естественной, а никак не насильственной смерти. Иных решений, исходя из туземных представлений о мироустройстве, доктор Н’диди не видел. Он был уверен: дикари с радостью уверуют в божественное откровение, если сами придут к нужной идее, а бог лишь подтвердит, что паства – на правильном пути. Психологический прием в разных вариантах успешно опробовали на варварах десятка обитаемых планет. Вряд ли Остров Цапель – исключение. – Это проверенная методика, – доктор Н’диди предпринял еще одну атаку на ослиное упрямство начальства. – Она давала отличные результаты… – Результаты? – взревел брамайн. – Это Астлантида! – Я в курсе… – Здесь проверенные методики не работают! Ясно вам?! Вы смогли предсказать реакцию дикарей на высадку миротворцев? «А ты? – мысленно огрызнулся вудун. – Ты, горлопан?» – Никто не смог, – буркнул он, отворачиваясь. – Вот именно! Ваша авантюра с идолом… Полагаете, дикари сочтут себя равными кастовым горожанам? – Да! – И что дальше?! А если они начнут резать соседей? Отправлять их в солнце?! Или сами захотят немедля удрать в высшее бытие? Кастовый астланин, в их понимании, как ни умри, в любом случае попадет в солнце! – Кроме самоубийства, профессор. |