Книга Соль и серебро, страница 31 – Анна Кэтрин

Райан кивает:

— Хорошо сделано. По-фермопильски.

Понятия не имею, о чем он, и думаю, Рокси тоже не в курсе, потому что она бросает на него сердитый взгляд. Она указывает на Дверь ножом, на ходу, возможно случайно, отрезав щупальце черноты, которая, я только что заметила, высовывается оттуда. Не особенно дружелюбно.

— Они выходят оттуда, — говорит она. — Им некуда идти, только ко мне. Я их убиваю.

Райан моргает:

— Я это и имел в виду.

Кристиан и Джэксон хихикают. Из-за дурацкой вражды между фракциями они наслаждаются, наблюдая стычку стетсонов. Рокси хмурится сначала на них, потом на меня, потому что я в стороне. Я широко улыбаюсь. Она отсекает еще одно щупальце, на этот раз не глядя.

Я думаю про себя:

«Однажды я хочу стать такой же крутой. И такой же ужасной».

— Ладно, — говорит Райан, — пора идти. Есть информация напоследок?

Кристиан поднимает подбородок:

— У меня. Я опять звонил Нарнии, пока вы… — он бросает косой взгляд на меня, потом переводит глаза на Райана, — отсутствовали. Она сказала, что гадает по внутренностям. Они говорят, что надо взять с собой что-то нужное, чтобы найти путь через Двери, и оставить что-то свое позади, чтобы вернуться домой.

Джэксон серьезно кивает:

— И больше не звонить ей.

Кристиан утаскивает федору Джэксона и мнет ее, чтобы она потеряла форму. Они ухмыляются друг другу. Полное взаимопонимание.

— Что-то, что нам надо? Мы не знаем, что нам надо. Потому и идем.

Рокси ударяет по коробкам из-под пищевых добавок и потом мрачно бормочет под нос, аккуратно возвращая их на место.

— Ведьмы, — глубокомысленно говорю я. Они все смотрят на меня. Черт, это значит, я должна сказать что-нибудь умное. — Это аллегория?

Райан закатывает глаза, потом смотрит на Дверь и снова на меня:

— Что нам надо найти?

Я знаю, я сердита… но это то, что мы делаем. Я поднимаю брови:

— Ответ?

— На какой вопрос?

— Куда переместилась моя Дверь.

Он отмахивается от моих слов:

— Мы даже не знаем, связано ли это. Нам надо справиться с симптомами, перед тем как мы хотя бы задумаемся о проблеме.

— Ладно, — соглашаюсь я. — Симптомы. Почему появилось больше Дверей?

Он качает головой:

— Полагаю, нам стоит оставить метафизику Нарнии. Забудь «почему».

Рокси наблюдает за нами, теперь она выглядит менее расстроенной.

— Нам надо действовать. Как остановить увеличение их количества? — рассуждает она.

Я закусываю губу:

— Слишком просто. Это лишь один пункт. А нам надо все в целом. Замедлить увеличение, снизить активность…

— Контроль, — говорит Райан.

Кристиан тоже начинает раскачиваться. Как будто они никогда не слышали о мозговом штурме. Где они были, когда по телевизору показывали три семинара по лидерству?

— Нельзя, — говорит он. — Двери — это Хаос, это Ад. Это территория богов — богов, которые знают подлинные имена, и я не думаю, что мы найдем кого-то, желающего помочь, за Дверью.

— Подлинные имена? — спрашиваю я, потому что я легко отвлекаюсь.

— Ты думаешь, Рокси — это мое настоящее имя? — спрашивает Рокси с улыбкой.

Райан в этот момент очень внимательно рассматривает Дверь. Очень-очень внимательно.

— Я знаю, что у всех вас бзик на именах, — медленно говорю я.

Ох, если Райан — это его ненастоящее имя, я его убью. Или буду звать Найджелом.

Я буду называть его Найджелом вечно. Кристиан пожимает плечами:

— Твое настоящее имя — не Элли, верно?

— Меня зовут…

Райан поворачивается и через мгновение оказывается рядом. Его рука закрывает мне рот. Он заглядывает мне в глаза.

— Никому не говори свое подлинное имя. Это же ты, — говорит он. — Это сильнее, чем соль.

Его глаза… я просто… я не могу. Его глаза пытливо смотрят в мои, они обеспокоенные, молодые, старые, испуганные. Я киваю, и, поскольку не могу не вспоминать о шести годах, когда я хотела его, я касаюсь языком его ладони.

Он закрывает глаза и шумно втягивает воздух. Теперь я знаю: как бы его ни звали, ему это нравится.

— Хватит, влюбленные пташки, — говорит Рокси. — Вы думаете, мы не стоим на краю бездны?

Райан делает шаг назад.

— Сильнее, чем соль, — повторяет он и потом переводит взгляд на Рокси. — Это то, что надо оставить позади. Чтобы снова найти путь домой. Привязать нашу кровь к этому измерению солью, и тогда мы вернемся.

Рокси обдумывает эти слова и кивает:

— Хорошо. Мне это нравится. Но что мы возьмем с собой?

Если соль — ответ на вторую часть загадки, то… бьюсь об заклад, я знаю ответ на первую.

— Соль связывает, серебро исцеляет. Мы хотим исцелить Двери — сейчас они вышли из строя. Равновесие нарушено. Мы хотим исцелить все.

И в этот момент я думаю о Стэне. Хотя не произношу вслух. Он мешком лежит на полу там, где Джэксон оставил его съежившегося в комочек. Он выглядит так же, как в день, когда я с ним познакомилась, — двенадцатилетним, взъерошенным и веснушчатым.

И теперь он без сознания. И забыт. И укушен.

Мы исцелим все.

— Серебро, — говорю я теперь. — Мы возьмем с собой серебро.

Джэксон колеблется:

— Серебро пробуждает Двери-ищейки. Мы умрем.

Райан говорит:

— Только нечистое серебро, и мы все отмечены им, для начала, разве что ты заранее предусмотрел, чтобы все твои шрамы прижигались исключительно чистым серебром?

Все выглядят растерянными. Я лишь прижимаю руку к обожженному серебром животу. Райан продолжает:

— Но может быть, никто из нас не умрет. И как бы то ни было, считаю, что Элли права.

Хотя я, будучи бедной непосвященной дурочкой, благодарна за эти слова, я тем не менее хочу знать.

— Двери-ищейки?

— Прекрати задавать вопросы, — говорит Рокси. Она сужает глаза и смотрит на нас. — Нас пятеро. Думаю, что только один погибнет, не больше.

— Нас шестеро, — поправляю я ее. — Стэн тоже идет.

Она кривит лицо. Хотя это была ее идея, для нее он — зло.

— Значит, шестеро. Может быть, нам удастся уберечь одного из вас двоих. — Она говорит о крови.