Книга Соль и серебро, страница 38 – Анна Кэтрин

— Прости, — говорю я Райану, уткнувшись лицом ему в шею, а его лицо утыкается в меня.

Я обвиваю его бедра ногами, и мы прислоняемся к его львице. Это совсем неудобно, и я не устала, но я ускользаю в сон, расслабляясь.

— Не делай так больше, — говорит он мне скрипучим голосом. — Ты мне нравишься в человеческом виде. — Это, наверное, самые романтичные слова, которые он когда-либо говорил мне.

Его сердце стучит рядом с моим, и я засыпаю.

Я бреду по лугу со свежескошенной травой. Пахнет чудесно, как весной, и над головой звезды.

— Райан обеспокоен, ты знаешь? — говорит глубокий голос.

Я кручусь вокруг себя, но никого нет.

— Кто здесь? — окликаю я.

— Ты меня знаешь. Я богиня Вавилона, богиня куртизанок, богиня…

— Исида? — гадаю я.

Я слышу смешок, похожий на смешок Райана, и внезапно голос становится не таким властным:

— Иштар. Отдыхай спокойно, дитя, тебе не надо меня опасаться. Я предпочитаю любовников, и мои любовники немного больше… немного больше.

— Спасибо. Я подумаю.

Я сажусь на траву. Она влажная. Я ложусь на спину и смотрю на звезды. Луны нет, и я не узнаю ни одного созвездия. Не то чтобы я в этом разбиралась, но, может быть, я бы разглядела Большую Медведицу.

Я чувствую ладонь на своем лбу, она гладит меня по голове, но когда я изгибаюсь, то никого не вижу.

— Ты знаешь мою историю? — спрашивает Иштар.

— Нет, я ничего о тебе не знаю, — сконфуженно говорю я.

— Я прошла через Дверь, в ворота, которые охранял лев, преграждавший путь всем, кто отваживался бросить вызов Эрешкигаль, богине подземного мира. Но я была горда и считала, что могу получить все, что хочу.

«Похоже на мою подружку Аманду», — хотела было сказать я, но придержала язык.

— Да, очень похоже на Аманду… — Рука у меня на лбу замирает, затем продолжает поглаживать. — Эрешкигаль позволила мне пройти через шесть врат Ада, но у каждой Двери я должна была снимать один предмет одежды, поэтому я обнаженная, теперь и всегда. Когда я это сделала, она — эта глупая корова — взяла меня в плен и убила шестьюдесятью болезнями, и никто на Земле больше не мог заниматься любовью.

— Тем хуже для них. — Я переворачиваюсь и опираюсь головой на руки.

Несуществующие руки Иштар дарят прохладу моей шее.

— Наконец остальные боги рассердились настолько, что потребовали у Эрешкигаль окропить меня водами жизни, и я вернулась на Землю, у каждых врат получая обратно свою одежду. Но я все равно всегда чувствую себя обнаженной. — Она испускает глубокий вздох.

— Похоже, Эрешкигаль — стерва.

— Что ж, я нарушила ее владения. Разумеется, если бы она пришла нарушить мои, я бы вела себя так же. И тем не менее…

— И тем не менее… — подсказываю я, поскольку Иштар, похоже, не собирается продолжать.

— И тем не менее я так и не сделала того, за чем пришла в подземный мир. — Ее рука сжимается на моей шее. — Воды жизни истекают из руки Калатурру, бесполого существа, сотворенного моим отцом. Найди эту руку. И ты получишь то, за чем пришла.

Я утыкаюсь носом в грязь и делаю вдох. Пахнет чудесно — жизнью.

— Зачем ты пришла? — спрашиваю я.

— Я пришла за любовью моей юности. — Она развеселилась. — Но если ты спросишь Райана, он расскажет тебе то, что думают другие, что, конечно же, я пришла завоевать подземное царство и укрепить свои позиции как самой могущественной богини Вавилона.

— Разве ты не хочешь быть самой могущественной богиней? — спрашиваю я.

— Что могущественнее любви? — отвечает она, ее голос стал нежнее, ее прикосновение к моей шее нежнее.

— Не знаю, — бормочу я себе в предплечья. — Не думаю, что я вообще знаю, что такое любовь.

Я жду ответа Иштар, но — молчание, нутряной запах земли исчезает, и все, что я чувствую, — это Райан, плотный и горячий.

— Райан? — бормочу я, и он притягивает меня ближе. — Иштар странная, — невнятно шепчу я.

— Ш-ш-ш, — говорит он, и мы синхронно поворачиваемся на бок, я утыкаюсь головой ему в шею.

Когда мы просыпаемся, Кристиан на том же месте, где был раньше, Стэн потирает руки, и Рокси напевает что-то под нос, глядя на воду. Мы лежим, Райан и я; я свернулась клубочком рядом с Райаном. К другому моему боку прижимается львица, сохраняя тепло. Мое тело одеревенело от сна на земле, — должно быть, мы с Райаном ночью отодвинулись друг от друга.

Он рассматривает меня со странным выражением лица. Я улыбаюсь ему, потому что на миг мне показалось, что мы вовсе не в Аду. Лишь на секунду, глядя ему в глаза, я подумала, что остались только мы с ним и наши прижавшиеся друг к другу тела.

— Ты долго спала, — говорит он.

Его дыхание неожиданно пахнет шоколадом. У меня изо рта, должно быть, несет помойкой, но я все равно открываю рот, чтобы поговорить с ним.

— Мне приснилась Иштар, — объявляю я.

Иштар, сидящая рядом с Райаном, улыбается мне.

У нее такая высокая торчащая грудь, что я дико ревную.

— Что она тебе сказала? — спрашивает Рокси.

Она выглядит почти взволнованной, что странно.

Я отклеиваюсь от Райана и сажусь, потягиваясь. Уф, все затекло от сна на земле.

— Она сказала, что нет ничего более… Нет, она спросила меня: «Что могущественнее любви?» — и сказала, что мы ищем воды жизни. В чьей-то руке. Или что-то в этом роде. Звезды выглядели очень странно.

— В подземном мире нет звезд, дорогуша, — говорит Рокси, но Райан качает головой.

— Воды жизни. Из руки? Это может значить много чего. Много измерений. Ни одно предание не говорит о местонахождении такой штуки. — В голосе Райана слышится расстройство.

— Вода жизни — это то, что шотландцы называли скотчем, — хмуря брови, припоминает Рокси.

Она действительно великолепна, даже когда злится на меня, и я продолжаю сердиться на нее. Шрамы на ее лице только прибавляют ей мистической харизмы.

Райан, правда, считает меня привлекательной. Пусть он сосунок, но он говорил мне об этом. Я вспоминаю его руки на своем теле и вздрагиваю.

— Эй, эй, Элли. — Райан щелкает пальцами. — Она сказала что-нибудь еще?

— Да, она сказала, что ты слишком много беспокоишься.

Я показываю ему язык, и он закатывает глаза:

— Спасибо, очень ценная информация.

Я перевожу взгляд на Кристиана: