Онлайн книга «Благие знамения»
|
— Ты меня не искушай, — с несчастным видом сказал Азирафаэль. — Знаю я тебя, старый змий. — Да ты сам подумай, — безжалостно продолжал Кроули. — Знаешь, что такое вечность? Знаешь, что такое вечность? [41] В смысле ты вообще осознаешь? Вот смотри: на краю Вселенной стоит огромная гора, в милю высотой, и раз в тысячу лет — птичка… — Какая птичка? — подозрительно осведомился Азирафаэль. — Та, про которую я тебе рассказываю. И вот каждую тысячу лет… — Одна и та же птичка каждую тысячу лет? — Ну да, — поколебавшись, согласился Кроули. — Чертовски старая птичка. — Ладно. И каждую тысячу лет эта птичка летит… — …ковыляет… — …долетает до этой горы и точит свой клюв… — Погоди. Не так все просто. Отсюда до края Вселенной, — ангел широко, хотя и слегка неуверенно взмахнул рукой, — до черта всякой фигни. Во как. — Но она все равно туда долетает, — упорно гнул свою линию Кроули. — Как? — Неважно! — Может, на звездолете, — предположил ангел. Кроули слегка уступил. — Возможно, — сказал он. — Если тебе уж так хочется. Так или иначе, эта птичка… — Только это ведь край Вселенной, — перебил Азирафаэль. — Значит, звездолет такой, что до места долетят только твои потомки. И ты должен им сказать, значит, сказать должен: когда вы доберетесь до той горы, обязательно… — Он помедлил. — Обязательно — что? — Поточи клюв о вершину, — сказал Кроули, — и вали обратно… — …На звездолете… — Да, а через тысячу лет все заново, — быстро вставил Кроули. Они посидели немного в хмельном молчании. — Как-то многовато хлопот, чтобы поточить клюв, — пробормотал Азирафаэль. — Послушай, — не сдавался Кроули, — дело в том, что птичка сточит эту гору до основания, но… Азирафаэль открыл рот. Кроули мгновенно понял, что ангел собирается что-то сказать насчет относительной твердости птичьих клювов и гранитных гор, и поспешно закончил свою речь: — …Но просмотр «Звуков музыки» еще не закончится. Азирафаэль застыл. — И ты этот фильм полюбишь, — безжалостно упирал Кроули. — До глубины сердца. — Но, милый мой… — Выбора у тебя не будет. — Но, послушай… — На Небесах о хорошем вкусе и не слыхали. — Но… — И там нигде, вообще нигде не подают суши. Ангел вдруг стал очень серьезным и болезненно поморщился. — Я не могу разобраться с этим, пока пьян, — сказал он. — Мне нужно протрезветь. — Мне тоже. Оба они скривились, заставляя алкоголь покинуть их кровотоки, после чего сели уже ровнее. Азирафаэль поправил галстук. — Не могу же я мешать осуществлению Божественного замысла, — прохрипел он. Оценивающе глянув на свой стакан, Кроули наполнил его вновь. — А как насчет дьявольского? — предложил он. — Пардон? — Ну, в данном случае замысел скорее дьявольский, не так ли? Мы над этим работаем. Наши парни. — Да, но это все равно — часть Божественного замысла, — возразил Азирафаэль. — Вы не в силах сделать ничего, что не входило бы в непостижимый Божественный замысел, — добавил он с некоторым самодовольством. — Размечтался! — Нет, так и есть. В этом самом, — Азирафаэль раздраженно прищелкнул пальцами. — Как ты там любишь выражаться? В счетном конце. — В конечном счете. — Вот в нем. — Ну… Если ты так уверен… — сказал Кроули. — Никаких сомнений. Кроули лукаво глянул на него. — Тогда ты не можешь знать наверняка — поправь меня, если я заблуждаюсь, — ты не можешь быть уверен, что противодействие дьявольским козням не является частью божественного замысла. Ну, тебе же положено расстраивать происки нечистой силы при каждом удобном случае? Азирафаэль засомневался. — Ну да, вроде… — Как увидел козни, сразу препятствуешь. Верно? — Ну, в широком смысле, в широком смысле. На самом деле я скорее побуждаю людей самим противостоять Злу. Непостижимость, сам понимаешь. — Отлично. Отлично. Только и всего-то. Вот и препятствуй. Ведь насколько я понимаю, — с жаром продолжил Кроули, — рождение еще ничего не решает. Главное — воспитание. Влияние извне. Иначе ребенок так и не научится использовать свои способности. — Он помедлил. — Во всяком случае, по назначению. — Ну, если я буду тебе препятствовать, наши вряд ли станут возражать, — задумчиво промолвил Азирафаэль. — Скорее наоборот. — Точно. Еще и перо тебе позолотят, — подхватил Кроули, ободряюще улыбаясь. — А что будет с ребенком, если он не получит сатанинского воспитания? — спросил Азирафаэль. — Да ничего особенного. Он же ничего не узнает. — Но гены… — Ой, только не говори мне о генах. При чем тут они? — сказал Кроули. — Возьми хоть Сатану. Создан ангелом, а вырос Главным Врагом. Уж если вспоминать о генетике, то можно с тем же успехом сказать, что этого малыша ждет ангельский чин. В конце концов, его отец когда-то был большой шишкой на Небесах. И думать, будто он вслед за папочкой станет демоном, все равно что ждать, когда у мыши с обрезанным хвостом родится бесхвостый мышонок. Чепуха. Все дело в воспитании. Уж ты поверь. — И если на ребенка будут влиять не только Снизу, но и Сверху… — В худшем случае Аду придется начать все сначала. А Земля получит еще по крайней мере одиннадцать лет. Ведь это чего-нибудь да стоит, а? Азирафаэль вновь задумался. — Так ты считаешь, что сам по себе ребенок не порочен? — медленно сказал он. — Потенциально порочен. И так же потенциально склонен к добру. Огромный потенциал, которому можно придать любую форму, — Кроули пожал плечами. — С чего это мы принялись рассуждать о добре и зле? Это всего лишь названия команд. Мы-то с тобой понимаем. — Что ж, думаю, стоит попробовать, — наконец согласился ангел. Кроули довольно кивнул. — Уговор? — спросил он, протягивая руку. Ангел осторожно пожал ее. — С ним наверняка будет поинтереснее, чем со святыми, — сказал он. |