Онлайн книга «Благие знамения»
А на этом потолке ничего не было, кроме потрескавшейся штукатурки. Ньюту никогда прежде не доводилось бывать в женских спальнях, но он вдруг почувствовал, что это именно она, в основном по смеси тонких ароматов. В воздухе приятно пахло гигиенической пудрой и ландышами и не было даже намека на дурной запах грязных футболок, забывших, как стиральная машина выглядит изнутри. Ньют попытался приподнять голову, застонал и опустился на подушку. Розовую, как он успел заметить. — Вы ударились головой о рулевое колесо, — сказал голос, вызвавший его из забытья. — Но ничего не сломали. Что там было, на дороге? Ньют вновь открыл глаза. — С машиной все в порядке? — спросил он. — Очевидно, да. Тихий голосок внутри продолжает бормотать: «Позалюста, плистегните лемни безопасити». — Вот видите? — сказал Ньют незримому собеседнику. — Умели же раньше делать крепкие вещи. Небось на пластиковой обшивке даже вмятин не останется. Он заморгал, вглядываясь в сторону Анафемы. — Я свернул, чтобы объехать какого-то тибетца на дороге, — пояснил он. — По крайней мере, мне показалось, что я его видел. Но, наверное, я сошел с ума. К нему приблизилась какая-то фигура. Теперь он разглядел темные волосы, алые губы и зеленые глаза. Почти определенно — женщина. Ньют старался не слишком таращить глаза. Фигура сказала: — Если даже сошел, то никто этого не заметит. — Затем она улыбнулась. — А знаешь, я никогда прежде не встречала ведьмоловов. — Э-э… — начал Ньют. Она подняла его раскрытый бумажник. — Я не заглядывала внутрь, — сказала она. Ньют почувствовал ужасное смущение — обычное для него состояние. Шедвелл выдал ему официальный документ штаба ведьмоловов, который обязывал всех церковных сторожей, магистратов, епископов и бейлифов свободно пропускать его повсюду и, помимо прочего, предоставлять ему любое потребное количество сухой растопки. Документ выглядел невероятно впечатляюще — шедевр каллиграфии, выписанный, вероятно, еще в незапамятные времена. Ньют совсем забыл о нем. — На самом деле это просто хобби, — сказал он с несчастным видом. — На самом деле я… я занимаюсь… — Ему вовсе не хотелось признаваться в том, что он просто бухгалтер, только не здесь, не сейчас и не такой девушке. — Компьютерами, — солгал он, а про себя добавил: «Хотел бы заниматься, хотел бы заниматься; в душе я настоящий компьютерщик, вот только мозги мне мешают». — Извините, а можно спросить… — Анафема Гаджет, — сказала Анафема. — Я занимаюсь оккультными науками, но это только хобби. На самом деле я ведьма. Здорово?! Ты опоздал на полчаса, — добавила она, подавая ему маленькую картонку. — Тебе лучше сразу прочесть кое-что. Это сбережет уйму времени. Ньют, несмотря на неудачные отроческие опыты, завел-таки себе маленький домашний компьютер. Даже несколько. И вы уже догадались, какие именно, — настольные аналоги «Васаби». Если он покупал какой-то компьютер, можно было не сомневаться, что тот немедленно подешевеет в два раза. Он приобретал именно ту широко разрекламированную аппаратуру, о которой через год уже никто не вспоминал. А некоторые устройства вообще работали только в холодильнике. По прихоти случая марка компьютера могла оказаться, в общем-то, хорошей, однако Ньюту всегда доставался компьютер из той малочисленной партии, которую продали раньше времени, не успев очистить операционную систему от глюков. Но он упорно не сдавался, потому что верил. У Адама тоже был простенький компьютер. Он любил играть на нем, хотя никогда не сидел перед монитором подолгу. Он загружал игру, внимательно просматривал ее в течение нескольких минут и принимался играть, пока на панели «Набранные очки» не заканчивались разряды. Трое Этих изумлялись такому редкостному мастерству, но Адама несколько удивляло то, что в такие игры можно играть как-то по-другому. «Надо просто разобраться, что к чему, а дальше совсем просто», — говорил он. С упавшим сердцем Ньют отметил, что в гостиной Жасминового коттеджа полно газет. Повсюду пестрели приколотые к стенам вырезки. В некоторых из них абзацы были обведены красными чернилами. Он слегка порадовался, отметив, что часть из них вполне сгодилась бы для Шедвелла. Анафема сняла этот дом вместе с обстановкой и потрудилась привезти лишь одну из фамильных ценностей: старинные часы. Это были не дедушкины карманные часы в серебряном футлярчике, а настенные ходики с маятником, под который Эдгар По с удовольствием кого-нибудь да засунул бы. [112] Ньют то и дело возвращался к ним взглядом. — Их изобрел один из моих предков, — сказала Анафема, ставя на стол кофейные чашки. — Сэр Джошуа Гаджет. Может, ты слышал о нем? Он изобрел такую качающуюся штуковину — она позволила делать дешевые точные часы. Их назвали в его честь. — Джошуа? — сказал Ньют осторожно. — Нет, «гаджеты». За последние полчаса Ньют услышал несколько совершенно невероятных историй и почти что поверил им, но это уж было чересчур. — То есть слово «гаджет» изначально — такая фамилия? — спросил он. — Ну да. Славная и древняя ланкаширская фамилия. Французского происхождения, как я полагаю. Ты еще скажешь мне, что никогда не слышал о сэре Хэмфри Новаторе… — Да ну тебя… — …который изобрел новаторское приспособление для откачивания воды из затопленных рудников. [113] Или о Петре Штуковине? Или о Сайресе Т. Кнопке, выдающемся негритянском изобретателе из Америки? Томас Эдисон говорил, что его восхищают лишь два современных ученых-практика: Сайрес Т. Кнопка и Элла Бегуноук. И… Она заметила недоумевающий взгляд Ньюта. — Я написала диссер по этой теме, — пояснила она. — Эти люди изобрели настолько простые и всем известные вещи, что никому даже в голову не приходит задуматься, а кто их придумал. Сахар? — Э-э… — Ты обычно кладешь два кусочка, — любезно сказала Анафема. Ньют вновь уставился на карточку, которую она ему всучила. Анафема, похоже, полагает, что он так сразу все и поймет. Не тут-то было. Вертикальная черта разделяла карточку на две половинки. С левой стороны черными чернилами было написано что-то вроде поэтического отрывка. На правой половине, теперь уже красными чернилами, давались комментарии и заметки. Вот как она примерно выглядела: 
Рука Ньюта машинально потянулась к карману. Зажигалка пропала. |