Онлайн книга «Лужок Черного Лебедя»
От вспышки все три девицы подпрыгнули. Фотография с жужжанием выехала из «Поляроида». Я взял ее за уголок и помахал, чтобы высохла. Потом сделал еще один снимок для ровного счета. — Что это он себе позволяет? — Эльфесса начала сдавать позиции. — На следующей неделе я с этими фотографиями в паре с полицейским обойду все школы в городе. Начиная с Челтнемского колледжа для девочек. Треска взвыла в отчаянии. — Директрисы школ всегда идут навстречу в таких делах. Лучше изгнать одну-другую паршивую овцу, чем допустить, чтобы о твоей школе пошла дурная слава в газетах. Их можно понять. — Офелия… — голос Прыща был тихим, как у котенка. — Ну давай просто… — «Офелия»! — мама явно наслаждалась. — Какое красивое, редкое имя. Эльфессе-Офелии отрезали все пути к отступлению. — Или, — мама позвенела ключами, — вы сейчас вывернете сумочки и карманы и вернете мой товар. Скажете мне, как вас зовут, в каких школах вы учитесь и где живете. И номера телефонов. Да, у вас будут неприятности. Да, я сообщу в ваши школы. Но я не буду преследовать вас по суду и не впутаю в дело полицию. Три девицы смотрели в пол. — Но выбирать вы должны сейчас. Никто не пошевелился. — Как пожелаете. Агнес, позвони, пожалуйста, констеблю Мортону. Скажи ему, чтобы приготовил камеры для трех воровок. Прыщ положила на прилавок тибетский амулет. Слезы струились по напудренным изрытым щекам. — Я только первый раз… — Советую тщательнее выбирать друзей. Мама взглянула на Треску. Треска дрожащими руками извлекла датское пресс-папье. Мама повернулась к живой Офелии: — Если не ошибаюсь, шекспировская Офелия очень плохо кончила? * * * — Ты просто потрясающе разобралась с этими девчонками! Мы с мамой спешили вдоль Регентова пассажа, стараясь не опоздать на «Огненные колесницы». — Подумать только! — Мамины туфли колотили по сверкающему мрамору: «Вот тебе! Вот тебе! Вот тебе!» — Безобидная старушка вроде меня — и «потрясающе» справилась с тремя балованными Поллианнами. На самом деле мама была дико довольна. — Джейсон, это ты их первым заметил. Старина Орлиный Глаз. Будь я шерифом, выплатила бы тебе награду. — Попкорн и «Севен-ап», если можно. — Пожалуй, это я могу обещать. Каждый человек — змеиное гнездо потребностей. Смутный голод, острый голод, голод как бездонная бочка, голод по мимолетной удаче, голод по вещам, которые можно взять в руки, и потребность в вещах, которые не ухватишь руками. Об этом знают рекламщики. Знают магазины. Особенно в торговых пассажах. Магазины оглушают. У нас есть то, что вам надо! У нас есть то, что вам надо! У нас есть то, что вам надо! Но, спеша по Регентову пассажу, я понял, что есть еще одна потребность — настолько на виду, что ее обычно не замечают. Надо, чтобы мама и ребенок друг другу нравились. Это не любовь, я про другое. Надо, чтобы они друг другу нравились. * * * — Замечательно, — мама вздохнула и полезла за солнечными очками. Очередь на «Огненные колесницы» вилась по ступенькам кинотеатра и дальше по улице, мимо восьми или десяти лавок. Сеанс начинался через тринадцать минут. Впереди нас было девяносто или сто человек. Дети, в основном компаниями по двое-трое-четверо. Несколько пенсионеров. Несколько парочек. Единственным мальчиком, стоящим в очереди с мамой, был я. О, если б только это не так бросалось в глаза! — Джейсон, так ты все-таки хочешь в туалет? Стоящий впереди жирный козел с обвисшими веками оглянулся на нас и ухмыльнулся. — Нет! — почти огрызнулся я. (Какое счастье, что в Челтнеме никто меня не знает. Два года назад Росс Уилкокс и Гэри Дрейк заметили Флойда Чейсли с мамой у мальвернского кинотеатра в очереди на «Девушку Грегори». Они до сих пор смешивают его с дерьмом.) — Не смей со мной так разговаривать! Я сказала, чтобы ты сходил в магазине! Хорошее настроение хрупко, как яичная скорлупа. — Да не хочу я! Большой автобус пророкотал мимо, придав воздуху вкус карандашей. — Если тебе стыдно показаться со мной на людях, так и скажи! — Мама и Джулия иногда попадают в яблочко, которое я до тех пор даже и не замечал. — Мы сбережем друг другу время и нервы. — Нет! — дело не в том, что мне «стыдно». Ну, в каком-то смысле да. Но не потому, что это — моя мама, а просто потому, что она — мама. Теперь мне стало стыдно, что мне стыдно. — Нет. Плохое настроение хрупко, как кирпичи. Стоящий впереди жирный козел с обвисшими веками впитывал каждое слово. Я уныло снял джемпер и завязал его рукава на талии. Очередь прошаркала немного вперед, и мы оказались у витрины туристического агентства. Там за столом сидела девушка одних лет с Джулией. От нехватки солнечных лучей ее лицо стало бледным и прыщавым. Вот что бывает с теми, кто недостаточно хорошо учится. На окне был прилеплен плакат: «Выиграйте самый памятный отпуск в своей жизни!» Восторженная мама, кормилец семьи — папа, гламурная кошечка — старшая сестра и всклокоченный брат выстроились на фоне Улуру, Тадж-Махала, флоридского Диснейленда. — Мама, а следующим летом мы опять куда-нибудь поедем всей семьей? — Поживем — увидим. Мне не было видно выражения маминых глаз из-за темных очков. — Что увидим? — подначил меня Нерожденный Близнец. — Год еще надо прожить. Джулия собиралась поехать на этот, «Еврорэйл», или как его там. — «Интеррэйл». — Но ты ведь собирался со своими школьными друзьями покататься на лыжах? Джулия прекрасно провела время в Германии, когда ездила по обмену. (Мама не заметила, что я больше не популярен.) — Ульрика Визгунья и Ганс-Распускай Руки не показались мне чрезмерно приятными людьми. — Джейсон, я уверена, что твоя сестра немного преувеличила. — А может, мы втроем куда-нибудь поедем, ты, я и папа? Мне понравилось в Лайм-Регисе. — Я не знаю… — мама вздохнула, — я не знаю, будет ли у нас с папой полегче с отпусками в следующем году. Давай посмотрим ближе к делу. — Но у Дина Дурана мама работает в доме престарелых, а папа — почтальон, и у них всегда получается… — Значит, мистеру и миссис Дуран повезло, — этот тон мама использует, чтобы дать понять, что ты говоришь слишком громко, — но не любая работа предоставляет такую гибкость. — Но… — Хватит! |