Книга Шпионские игры, страница 87 – Марк Хеншоу

— Он хотел выпустить ракету по кораблю, на котором были мы. Мне нисколько не жаль, — возразила Кира. — Похоже, вы чем-то удивлены?

— Полагаю, да. Китайцы обладают потрясающим чувством прекрасного во многих областях, но военная техника к таковым не относится. НОАК никогда не придавала особого значения эстетике. Им приходится изрядно повозиться, чтобы заставить свою технику работать, что уж говорить о том, чтобы сделать ее красивой. Впрочем, порой то же самое можно сказать и про нас. Они явно построили эту штуку не в одиночку.

— Думаете, им помогли русские?

— Наиболее вероятные кандидаты, — кивнул Джонатан. — Но китайцы пытаются внедрять новшества. Им приходится красть чужие технологии, а то, что украсть не удается, — покупать. Но они продвигаются вперед, становясь все изобретательнее.

Кира пожала плечами, по-прежнему глядя в воронку:

— Наверняка мы рано или поздно увидим еще один такой же.

— Не сомневаюсь, — ответил Джонатан.

Он помолчал, наблюдая, как передвижной кран опускает груз на платформу. Кусок крыла заскрежетал о металлическую поверхность, и рабочие начали закреплять его цепями.

— Но когда они доведут до совершенства технологию невидимости для пилотируемых истребителей, мы сможем бросить против них такие же беспилотники.

— Их они тоже попытаются украсть, — предположила Кира. — Возможно, нам стоило добыть побольше образцов китайской техники.

— Похоже, вы рождены для работы в НСС, — заметил Джонатан.

Кира улыбнулась. Вынув руку из кармана пальто, он вложил ей в ладонь небольшое устройство:

— Держите сувенир.

Это был какой-то прибор в виде покрытой потрескавшимся стеклом сферы, с горизонтальными отметками и китайскими иероглифами.

— Что это?

— Думаю, индикатор положения самолета.

— Китайцы до сих пор используют в своих самолетах механические приборы?

Джонатан пожал плечами:

— В этом — да. Вероятно, они еще не овладели искусством проектирования полностью прозрачных кабин.

— А им это не понадобится? — спросила Кира, кивая в сторону работавших в яме.

— Подобный прибор имеется на любом самолете, так что вряд ли он скажет им что-то новое, — ответил Джонатан. — Они просто предположат, что он там был, даже если не найдут.

— Разве это не воровство? — улыбнулась Кира.

— Я вам уже говорил — если приходится спрашивать разрешения, прежде чем что-то взять, вы работаете не в той конторе.

— Это же ваше призвание, — заметила Кира. — Вам бы следовало работать у нас.

— Спасибо, нет, — ответил Джонатан. — Как я понимаю, «сихок» нас уже ждет?

— Угу.

— Жаль, — сказал Джонатан. — Так и не удалось повидать на Тайване ничего, кроме дымящейся ямы.

Он начал подниматься на холм. Кира последовала за ним, стараясь не споткнуться среди рыхлой земли и металлической стружки.

Чжуннаньхай, Пекин

Встреча с Тянем нисколько не волновала Данна. За свою жизнь он не раз становился объектом демаршей, и даже Тянь больше не вызывал у него никаких эмоций. Он просто устал иметь дело с подобными людьми — политиканами, для которых любое столкновение с США становилось личным испытанием. Данна утомили дипломатические кровопускания. Его измотала постоянная необходимость выслушивать потоки лжи и отвечать тем же. Нужно вернуться домой и подлечиться. Пришло время уступить место более молодым и горячим, готовым к постоянным противостояниям и общению с лицемерами.

Однако этой встречи он ждал, давно предчувствуя, что она будет совершенно иной. На этот раз речь пойдет о правде. Подобный разговор с главой государства случался у дипломатов в лучшем случае единственный раз за всю карьеру.

— Посол Данн, не хотите чаю? — спросил Тянь.

Голос его звучал совершенно невозмутимо, словно не было никакого сражения в Тайваньском проливе, тем более закончившегося не в его пользу.

— Нет, спасибо, господин председатель.

Тянь кивнул.

— Цзэн, оставьте нас, — приказал он по-китайски. — Предстоит разговор наедине.

Цзэн поклонился и вышел. Тянь отошел от чайного столика и вернулся в кресло за письменным столом. Данн не стал садиться. Для этого было не слишком подходящее время.

— Я мог бы оставить Цзэна в качестве переводчика, — сказал Тянь, снова переходя на английский, — но, полагаю, нам предстоит куда менее приятный разговор, чем во время наших прошлых встреч.

— Не сомневаюсь, господин председатель, — ответил Данн. — Уверен, вашего английского вполне хватит.

Данн был уверен, что Тянь знает достаточно английских ругательств. Большинство иностранцев, с которыми приходилось встречаться послу, их знали.

— Посол Данн, ваша страна вмешалась во внутренние дела Китая, — заявил Тянь. — Это не должно повториться.

— При всем уважении, Соединенные Штаты всегда выступали на стороне союзников.

— А как насчет вашей приверженности политике «одного Китая»?

— Наша приверженность данной политике никогда не была абсолютной, сэр, — признал Данн. — Мы присоединились к ней ради поддержания мира в надежде, что Китай и Тайвань смогут прийти к мирному урегулированию проблемы. Если Китай намерен решать ее военным путем, президент Стюарт может пересмотреть свою позицию по данному вопросу.

Данн был опасно близок к тому, чтобы превысить свои полномочия дипломата, говоря о возможных будущих действиях президента, но сейчас ему единственный раз в жизни самому захотелось переступить грань.

Тянь посмотрел на посла, и Данн увидел, как в глазах председателя вспыхнул гнев, но лицо осталось таким же невозмутимым.

— Ни о какой иной позиции теперь не может быть и речи. Соединенные Штаты и Тайвань проиграли. Наверняка вы это понимаете.

— Как раз напротив, — удивленно ответил Данн. — С нашей точки зрения, проиграл именно Китай… проиграл, думаю, намного больше, чем вы сами осознаете.

— Ваша слепота удивляет меня, Эйдан. Я всегда считал вас проницательным человеком. Думаю, совершенно ясно, чего мы добились, — сказал Тянь. — Мы контролируем Цзиньмэнь. Его освобождение будет стоить обеим вашим странам немало. И частью этой цены станет возвращение предателя, которому во время этих событий ваши сотрудники помогли сбежать.

— Мне ничего не известно об этом бегстве, — ответил Данн, и это не было ложью.

Он старался держаться как можно дальше от дел Митчелла, но с трудом сдержал улыбку при мысли о том, что шефу резидентуры удалось найти способ воткнуть нож под ребра Тяню.

— Я вам верю. Но президент Стюарт об этом наверняка знает или узнает, и через несколько дней я выступлю с тем же требованием. Если он пойдет на уступки, мы получим назад нашего предателя, и он будет публично казнен. Ваше ЦРУ вновь продемонстрирует свою беспомощность. Если же он откажется, Цзиньмэнь останется под нашим контролем, и Тайвань обвинит в его потере вас. Ваши союзнические отношения с островом станут напряженными и в итоге ослабнут, — сказал Тянь.