Онлайн книга «Первая мрачная ночь»
|
Мы вошли в дом. Николай не стал хвалиться количеством свободного пространства, а сразу повел меня в гостиную и посадил возле уютно потрескивающего камина, отделанного в стиле Средних веков. На полу примостилась огромная шкура бурого медведя, на стенах висели мечи и щиты, а в углу стояли доспехи. Фантастика! Я как будто переместилась во времени и была дочерью короля Артура, за чьи руку и сердце отважно боролся в турнире рыцарь Хрякин и одержал победу. Теперь я принадлежала только ему. Колька налил нам шампанского и подал мне бокал. Я не стала противиться и выпила глоток, тем более что к этому неприятному на вкус (лично для меня) напитку прилагались шоколадные конфеты, на которые я и стала усердно налегать, используя в качестве закуски. – Как провела день? – проявил интерес любимый. – Выступала на «КВНе». Ничего особенного. А позавчера была у следователя. – Да? Что-то, я смотрю, ты часто к нему ходишь. Что вас связывает? Начинаю тебя к нему ревновать! – Глупости! – От мысли, что Хрякин меня практически беспочвенно ревнует, по телу разлилось приятное тепло. Это тепло, наверное, и называется счастьем. – Я хожу к нему по делу. – Способствуешь продвижению следствия? – В тот день, скорее, способствовала, – кивнула я. – Передала тот злополучный окровавленный шарф для экспертизы. А обычно наоборот бывает – всячески препятствую. Выдумываю идиотских свидетелей и их не менее идиотские приметы. Ввожу в заблуждение, одним словом. – Но зачем? – Улыбка непонимания. Что ж, пора поговорить начистоту. – Ты не понимаешь? Может, ты не понимаешь также, почему твой «Тэмпо» разоряет направо и налево доверчивых вкладчиков, отнимая у них последнее? У одного тыщонку баксов, у другого… Из этого и складывается капитал, верно? Хрякин с минуту молча разглядывал мое лицо, наверно, пытаясь вспомнить Карла Маркса и его известное произведение, затем весело произнес: – Так, Образцовой больше не наливать. – И отнял у меня бокал. – Кто сказал тебе такую чушь? – Грачева. Она учится со мной на одном курсе. Бардо. Тот самый, что стучал в окошко перед отъездом, бомж. – Хорошо. Пункт первый: Грачева. Почему ты так уверена, что они вкладывали средства именно в мой банк? – Я же не дура. Она сказала: «Тэмпо». – Этого не может быть. Почему они не обратились в банк? Возможно, им прислали извещение по ошибке. Почему не обратились в суд, в конце концов? Я растерялась. Действительно, почему? – Не знаю, – пожала я плечами. – Отлично, пункт второй и заключительный: бомж. Что мог бомж вложить в банк? – Ну, до этого он же не был бомжом! – Хочешь сказать, он квартиру свою в банк вложил?! Меньше слушай всяких бомжей, они тебе и не такого наговорят. Стыдно признаться, что он алкоголик и квартиру свою пропил, вместе со всем имуществом. Вот тебе и правда. Да почему ж я дура такая? Все так элементарно разрешилось. Чего ж я раньше молчала? Чего боялась, того, что это окажется правдой? Но не лучше ли прояснить все сразу, чем потом терзать себя, как выяснилось, нелепыми и почти беспочвенными подозрениями? – Ой, прости, Коль, я как-то не подумала. – Да, однако ты подумала о том, что я вор. – Николай обиженно засопел и отвернулся. – Нет! Извини, я думала, что ты просто был не в курсе. Давай менять тему! Я вернула себе бокал и принялась напиваться. Надо же запить свое горе! Вследствие чего закашлялась. – Э-э! Дай сюда, тебе вредно пить. Сразу начинаешь полную фигню нести. Что поделать, он прав. Одно «пррр» в ресторане чего стоит. Я отдала бокал и вплотную занялась коробкой конфет. – Хочешь, давай поужинаем. Я купил здоровенную пиццу, стоит лишь только разогреть в микроволновке, и ужин готов. – Не, я уж лучше конфетами поужинаю. – Господи, – подивился Хрякин, – сколько в одного человека массой в пятьдесят килограммов может вместиться конфет? – Ой, много… Даже не считай! Колька посмеялся, и я сочла наше примирение завершенным. Через энное количество времени я решила покаяться, пользуясь его хорошим расположением духа: – Знаешь, Коль, мы продолжили расследование… – Что?! – Принц подпрыгнул и опрокинул на себя слегка початую бутылку. Я кинулась за салфетками и помогла ему вытереть джинсы. – Ты что, с ума сошла? Вы когда-нибудь угомонитесь со своей Катькой? – Угомонимся… – Что-то мне не верится! – …когда найдем убийцу! – Боже мой! – Коля обхватил голову руками. – И мне нужна твоя помощь. В расследовании появилось несколько новых и необъяснимых вещей, которые запутали нас по самое некуда. – Так вам и надо! – Ну Коль! Ну зайчик! Ну солнышко! Помоги! – заканючила я. Под сильнейшим напором бабской непроходимой упертости в достижении поставленных целей обычный здравомыслящий мужчина Хрякин сдался и соблаговолил выслушать историю этой самой упертой бабы, а выслушав, изрек: – Интересненько… – Для меня это была наивысшая похвала. Ему интересно то, что мы нарыли! – Ну и как вы думаете, кто эти двое, что приходили к шантажистке? И вообще, старик этот хоть наполовину вменяем? Ему можно верить? Я всерьез задумалась. – Нет. – Вот утопия! – разозлился возлюбленный. – Чего же ты от меня хочешь? – Давай пофантазируем, что он и впрямь вменяем и кого-то видел. Кто это мог быть? – Пофантазируем? – Видимо, Хрякин редко сталкивался с бабскими закидонами. – Фантазировать я люблю, вот только на другую тему. – И хитро мне подмигнул. – Успеется. – Я также подмигнула. Должен же человек знать, за что страдает! – Ну ладно. Тогда мужчина – курьер, а женщина приносила квитанции на оплату телефона. Нет, он издевается надо мной! – Теперь слушай мою версию. Мужчина – кто-то из троицы похитителей. Я их немного запомнила, двое тех, что сажали нас в машину, были высокого роста. Вполне возможно, что они ходят под Федоткиным. Как тебе? – Богатая фантазия, – одобрил Николай, кивнув. – Только направляешь ты ее не в то русло. – Всему свое время, – подмигнула я. Пусть ему лучше думается. – Позволь раскритиковать. Федоткин не та птица, чтобы убивать подобным образом. – Но не сам же Федоткин это сделал! Он послал своих людей. – Это не стиль его людей. Это более похоже, как если бы чокнутый сосед старикашка попросил сделать музыку потише, а шантажистка, вместо того, чтобы сделать потише, послала его подальше, вот он и тюкнул с горя ее клюшкой по балде и от имени Света выбросил в окошко. Так сказать, принес в жертву братьям тьмы, или как там у него… |