Онлайн книга «Сердце разбитой кометы»
|
Тоня так разволновалась, что даже не слышала, как бьется ее сердце, словно оно осталось в его квартире на блюдечке с голубой каемочкой, и эта прожорливая девушка Рита уже вонзила в него вилку. После этой встречи Антонина двое суток сидела дома с ноутбуком и пыталась работать над сценарием. Именно пыталась, потому что работа продвигалась крайне медленно. Она просто вымучивала из себя текст. Да что там текст! Каждая буква давалась с трудом. О чем бы ни думала Тоня, мысли снова и снова возвращались к Трофиму. Как в одном человеке могла сочетаться страсть, нежность и такая отстраненность и холодность одновременно? Удивлялась она и на саму себя. Как ее угораздило так вляпаться? Трофим несколько раз звонил ей, но Тоня не брала трубку, а потом и вовсе выключила телефон в надежде, что Трофим наконец-таки поймет, что она не хочет с ним больше общаться. Однажды вечером в ее квартире, в старом доме еще дореволюционной постройки, погас свет. – Вот тебе привет! – расстроилась она, понимая, что в ее богемной развалюхе – а-ля памятник архитектуры – снова выбило пробки. Жили в этом доме в основном люди преклонного возраста, поэтому Антонина, как самая молодая жиличка, быстренько вышла в темный коридор со свечкой в красивом латунном подсвечнике, напоминающем фонарь. И на пустующей лестничной клетке столкнулась нос к носу с высоким мужчиной, лицо которого ей показалось смутно знакомым. Антонина испугалась и вскрикнула. Бледный мужчина с длинными волосами, да еще подсвеченный свечой снизу, выглядел ужасающе. – Тише-тише! Вы не помните меня? Я – Никита, друг Трофима. Мы виделись в психушке… – быстро проговорил мужчина. И Тоня конечно же его узнала. – Да, я вас помню. Что вы тут делаете? – удивилась она. – Я к вам! Не поверите. Знаешь, я на «ты» буду. Не умею на «вы». К тебе я… – Он откинул прядку волос со лба. – Проходи, – пожала плечами Антонина. – Только я сейчас пробки посмотрю. – Сам посмотрю, я же мужчина. Покажи, где щиток, – не очень уверенно предложил Никита. Удивительно, но после его вмешательства свет вспыхнул, и они вернулись в квартиру Антонины. – Вот как, оказывается, живет известная сценаристка, – хмыкнул Никита, осмотревшись по сторонам. Квартира Антонины была очень современной: минимум мебели и максимум открытого пространства. Дело в том, что у Тони случались приступы астмы, и она не могла жить в тесно заставленной, пыльной квартире. По этой же причине у нее не было скатертей, штор, ковров и прочего декоративного текстиля. Многочисленные книги были запрятаны в книжный шкаф со стеклянными дверцами. Во взгляде Никиты читалось полное недоумение. Не так он представлял себе жилище гламурной писательницы-домоседки. – Словно казарма… А где милые женские пустячки? Какие-нибудь шкатулочки, фарфоровые собачки, вазочки, фотки в рамочках? – Шкатулочки? А ты не грабитель часом? Шучу… Располагайся где хочешь. А ведь я тебя где-то видела помимо больницы, – нахмурилась Антонина. – Я достаточно известный художник Никита Валерьевич Прохоров, – склонил он голову. – Точно! Художник! Но я знаю тебя не по работам, извини. Читала статью о твоем браке и разводе с самой красивой актрисой российского кино Оксаной Пепел, – сказала Антонина. – У меня память хорошая на статейный мусор… Ой, извини, я не именно твой брак имела в виду, а вообще все эти сплетни… – Я не обижаюсь. Что было, то было, – согласился Никита. – Да и разводов у меня несколько. У нас с Оксаной, впрочем, как и с другими моими бывшими женами, сохранились дружеские отношения. Я неплохой парень! – У вашего друга, видимо, тоже такой же прекрасный характер, он тоже остается в прекрасных отношениях со всеми, с кем спит, – сказала Тоня, предлагая гостю шоколадные конфеты. Руки у нее дрожали от снова охватившего ее гнева. – Ты сейчас о ком? О Трофиме? – засмеялся Никита. – Тоже тебя соблазнил? Антонина покраснела. – Точно? Уже охмурил? Переспали? И что? То-то он о тебе как-то странно высказывался. Я сразу почувствовал… – Я не хочу говорить об этом, – сухо отрезала Тоня. – Зачем пришел? – Нет, ты подожди… Ты обижена на него? Это была ошибка? – допытывался Никита. – Нет. Скорее, горький опыт, – ответила она. – Чай? Кофе? – Я со своим, – ответил Никита, доставая из сумки бутылку дорогого шампанского. – Ого! Хорошо, принесу фужеры! Ощущение, что ты пришел на свидание, – улыбнулась Антонина. – Сам себя поймал на такой мысли, да всю жизнь так и делаю. Вся жизнь – сплошное свидание! – Хорошо вам! Такой мужчина-праздник! – Нет, мужчина-праздник у нас Трофим. С ним его подружкам очень комфортно, весело, легко. – Я заметила. Но, видимо, у меня плохой характер, раз я не вписалась в этот «милый хоровод», – вздохнула Тоня, ставя фужеры на стол. – Ты другая, обычно рядом с ним несколько иные девушки, – задумался Никита. – Уж какая родилась… Никита открыл бутылку, и золотистая пенная жидкость полилась по стенкам фужеров. – Давай за нас! – предложил Никита. – За пациентов психиатрической больницы! Хотя обычно в таких случаях говорят – за знакомство! Но мы ведь там и познакомились… – Давай, – согласилась Антонина. – Я смотрю, тебя впечатлило, что ты побывал пациентом этой больницы. – Я плохо что помню, если честно. Умеют они мозги мутить. – А у меня, боюсь, осложнения появились, – ответила Антонина, пробуя на вкус легкий напиток с игривыми пузырьками. – Какие? – спросил Никита. – Еще не знаю, но точно появились. Веду себя как дурочка, совсем неадекватно, настроение меняется. Скоро на людей бросаться буду, – отметила она. – А я ведь жизнью рисковал, вытаскивая тебя с подругой из психушки, – сказал Никита. – Конечно, я не предполагал, что там настолько все серьезно, но все же… – Это ты к чему? – напряглась Антонина. – Шантажировать тебя буду, – и Никита, разваливаясь на диване, озорно прищурился. – Каким образом? Денег у меня не так чтобы сильно много, – не удивилась Тоня, поняв, что он, скорее всего, шутит. – Речь не о деньгах! Речь о поступке! – разлил он еще шампанского, подготавливая ее к главному. – Я готова выслушать, то есть оценить степень моей готовности к нему, – сказала Антонина. – К кому? – не понял незваный гость. – К шантажу, – напомнила она. – А-а… Трофим переживает, – начал Никита и сразу же нарвался на ее жесткую реакцию: – Нет! Только не о нем! По-жа-луй-ста! – взмолилась она. – Что угодно! – Что? Тяжело забыть? – захихикал Никита. |