Книга Сплетенная с тобой, страница 41 – Сильвия Дэй

И действительно, пока мы едины — мы непобедимы!

— Чего хотела Коринн? — поинтересовалась я. — Естественно, я не имею в виду тебя.

Его лицо сразу окаменело.

— Не желаю говорить о Коринн.

И что-то неуловимое в его тоне зацепило меня.

— У тебя все в порядке?

— Ты разве не слышала, что я сказал?

— Нечто настолько неубедительное, что я решила не обращать внимания.

Он недовольно фыркнул, но сдержался.

— Она расстроена.

— И как именно? Визжит или плачет?

— А какая разница?

— Очень большая. Можно злиться на парня, а можно быть из-за него просто в кусках. Например, Дина на тебя злится и собирается тебя уничтожить, а вот я реально была в кусках, не могла даже утром встать с кровати.

— Боже мой, Ева. — Он накрыл мою руку своей. — Мне очень жаль.

— Ладно, довольно извинений! Ты заслужил прощение, обещав решить вопрос с моей мамой. Итак, Коринн злится или льет слезы?

— Она плакала, — поморщился Гидеон. — Господи, она проиграла.

— Ужасно неприятно, что тебе приходится с этим разбираться. Но не позволяй ей подловить тебя на чувстве вины.

— Ведь я использовал ее, — спокойно произнес он. — Чтобы защитить тебя.

Я положила сэндвич и бросила на него пристальный взгляд:

— Так ты сказал ей или не сказал, что ничего не можешь предложить, кроме дружбы?

— Ты же знаешь, что сказал. Но я совершенно намеренно создавал у нее впечатление, что наши отношения могут со временем перерасти в нечто большее. Из-за прессы и полиции. То есть посылал ей смешанные сигналы. Вот потому-то у меня и возникло чувство вины.

— А ну-ка, постой! Эта сучка пыталась внушить мне, что ты ее отдрючил. — Я растопырила два пальца. — Причем дважды. И когда она такое заявила, мне стало так плохо, так плохо, что я до сих пор не могу оправиться. А теперь выясняется, что она к тому же и замужем. Так даже удобнее трахаться. Ведь если у нее есть свой мужчина, то какие могут быть претензии к моему?

— Эй, давай вернемся к вопросу о том, что я ее отдрючил. О чем ты говоришь?

И я описала случай в офисе Гидеона, где нашла рубашку со следами губной помады на манжете, и мой неурочный визит в квартиру Коринн, когда она сделала вид, будто только что трахалась с ним.

— Ну, тогда это в корне меняет дело, — произнес Гидеон. — Все, больше мне с ней не о чем говорить.

— Спасибо.

— Рано или поздно мы преодолеем и это, — успокоил меня Гидеон.

— А что тогда будем делать?

— Ой, можешь не сомневаться, я что-нибудь придумаю.

— Ты имеешь в виду секс, да? — покачала я головой. — Я собственными руками создала монстра!

— И совместную работу.

— Боже мой, ты опять за свое!

Он положил в рот немного чипсов и неожиданно спросил:

— Хочешь после завтрака посмотреть обновленный веб-сайт «Кроссроудс» и «Кросс индастриз»?

— Правда? Надо же, как оперативно. Я приятно удивлена.

— Давай сперва посмотрим, а там будешь говорить.

* * *

Гидеон очень хорошо меня знал. Работа всегда была моей отдушиной, и он дал мне работу: усадил с ноутбуком в гостиной, выключил мой телефон, а сам отправился звонить моей маме.

Оставшись в одиночестве, я прислушалась к едва слышному бормотанию, доносившемуся из кабинета, и попробовала приступить к работе. Бесполезно. Никак не удавалось сосредоточиться. В результате я сдалась и решила позвонить Кэри.

— Блин, где ты шляешься? — с ходу облаял меня Кэри.

— Согласна, что это чистой воды безумие, — поспешно сказала я, ни секунды не сомневаясь, что, когда я не ответила на звонок по сотовому, и папа, и мама принялись непрерывно названивать в квартиру, которую мы снимали вместе с Кэри. — Прости.

Судя по шуму в трубке, Кэри сейчас был где-то на улице.

— Не хочешь сказать, что происходит? Мне уже позвонили все, кто только мог: твои родители, Стэнтон, Клэнси. Они тебя с собаками ищут, а ты не отвечаешь. Я чуть было не рехнулся, гадая, что с тобой приключилось!

Вот черт! Я закрыла глаза.

— Папа узнал про Натана.

Кэри молчал, и только шум транспорта свидетельствовал о том, что связь не прервалась. И наконец я услышала:

— Вот облом! Ох, детка! Это очень плохо.

В его голосе было столько сочувствия, что у меня сжало горло. Но плакать уже просто не было сил. Неожиданно уличный шум в трубке исчез. Похоже, Кэри удалось найти тихое место.

— И как он?

— Очень переживает. Господи, Кэри, это было ужасно. Мне показалось, что он даже заплакал. И вообще, он жутко зол на маму. Наверное, именно поэтому она и названивает мне.

— И что он собирается делать?

— Вылетает в Нью-Йорк. Точное время не знаю, но он сказал, что позвонит, когда приземлится.

— Он что, вылетает прямо сейчас? Типа сегодня?

— Думаю, да, — уныло ответила я. — Вот только не знаю, как ему удастся отпроситься с работы.

— Ладно. Вернусь домой, приведу в порядок гостевую комнату, если, конечно, ты этого еще не сделала.

— Я обо всем позабочусь. А ты где?

— Собираюсь с Татьяной на ланч, а потом в кино. Мне необходимо проветриться.

— Прости, что пришлось отвечать вместо меня на звонки.

— Подумаешь, большое дело! — отмахнулся он в своей обычной манере. — Просто я тоже волновался. В последнее время ты совсем не бываешь дома. Я не знаю, чем ты занимаешься и, главное, с кем. И вообще, ты сама на себя не похожа.

Обличительные нотки в его голосе еще больше усилили чувство вины, но, что поделаешь, я не имела права сказать правду.

— Прости.

Он немного помолчал, явно ожидая продолжения, затем еле слышно произнес:

— Вернусь домой часа через два.

— Хорошо. Значит, там и увидимся.

Я дала отбой и позвонила отчиму.

— Ева.

— Привет, Ричард. — Я решила перейти прямо к делу. — Скажи, папа звонил маме?

— Секундочку. — (Телефон с минуту молчал, а потом я услышала, как хлопнула дверь.) — Да, звонил. Что было… крайне неприятно для твоей мамы. У нее выдался очень нелегкий уик-энд. И теперь ей нездоровится. Я беспокоюсь за нее.

— У нас у всех сейчас не самое легкое время, — заявила я. — Хочу сообщить тебе, что папа возвращается в Нью-Йорк и мне придется побыть с ним.

— Ты должна объяснить Виктору, что он должен проявлять чуть больше терпения, попробовать понять, через что твоей матери пришлось пройти. Ведь она осталась одна с морально травмированным ребенком на руках.