Книга Черный полдень, страница 46 – Скотт Вестерфельд

На нем не было ни синяков, ни кровоточащих ран, даже одежда была в полном порядке, но от вида его пустого лица у Джессики мороз пробежал по коже.

— Что с тобой, Рекс? — спросила она.

Пропустив ее вопрос мимо ушей, он повернулся к Мелиссе:

— Ты прикасалась к ней?

— Нет, я ждала. Я ведь обещала, помнишь? — Мелисса протянула ему руку. — Красавчик, ты выглядишь просто жутко!

— Я себя и чувствую так же. — Он взял ее руку, его передернуло, потом плечи его расправились, как будто Мелисса поделилась с ним силой. — Спасибо.

— Какого черта, Рекс?! — воскликнул Джонатан. — Ты что, нарочно нарывался? Хотел, чтобы тебя убили?

Рекс несколько секунд обдумывал вопрос, как будто искал в нем какой-то подвох, и наконец покачал головой.

— Нет, я просто пытался узнать все точки зрения. Думаю, до сих пор я был дерьмовым историком…

— Скорее, ты был дерьмовым водителем! — сердито сказала Мелисса, показывая на старый «форд», накренившийся набок; обе шины с правой стороны превратились в лохмотья. — Стоило разок одолжить тебе тачку, как ты ее угробил!

— Да. Похоже на то.

— Ушам своим не верю! Рекс! Мистер Ответственность, который всегда вовремя возвращает книги в библиотеку! Но когда я доверила тебе свою машину, ты даже не потрудился ехать по дороге. Передняя ось сломана!

Мелисса говорила и говорила, все крепче сжимая руку Рекса, они склонились друг к другу, как бы ища поддержки, их пальцы переплелись… И, глядя на них, Джессика поняла, что Мелисса просто дает выход своему напряжению и страху: она боялась, что Рекс не вернется.

Наконец гнев Мелиссы иссяк. Рекс помолчал немного, не спеша отстранился от нее, потом сказал:

— Я всегда буду с нежностью вспоминать это старое корыто. Оно ведь погибло, спасая меня и Энджи.

Мелисса резко отшатнулась и уставилась на застывшую фигуру в покалеченной машине. Когда телепатка заговорила, в ее голосе слышалось рычание:

— Отлично, тогда она будет моим утешительным призом. Она и правда кое-что мне задолжала.

— Погоди-ка, — сказал Рекс.

— Нет уж. Я слишком долго ждала.

Рекс снова притянул к себе Мелиссу, обхватил ладонями ее лицо.

Через мгновение ее глаза расширились.

— Что?! Почему нет?

— Я заключил сделку.

— Да, но я-то никаких сделок не заключала!

— Заключала. Со мной. — Рекс покачал головой. — Мы должны дождаться конца полуночи.

«Интересно, — подумала Джессика, — это я одна такая дура, что ничего не понимаю, или?..»

— Эй, о чем это вы?

— Да, — подхватила Десс, прижимая к глубокой царапине над левым глазом окровавленную тряпицу. — Вы бы продублировали, что ли, для нас, не способных слышать мысли. Или хотя бы субтитры пустили.

Мелисса вырвалась из рук Рекса, отступила на несколько шагов и сердито уставилась на него.

— Он не хочет, чтобы я копалась в голове Энджи.

— Что-что? — переспросила Десс.

— Энджи рассказала мне кое-что о прошлом, — пояснил Рекс — О полуночниках и Грейфутах. И мы заключили сделку. Мы дождемся окончания тайного часа, а потом все вместе поговорим с ней. Просто поговорим.

— Так, притормози, — сказал Джонатан. — Ты что хочешь сказать? Что все мы сегодня рисковали своими жизнями ради того, чтобы просто поболтать?

— Ну уж фигу! — воскликнула Десс.

Рекс посмотрел на Джессику; его измученные глаза молили о помощи.

— Мы не должны использовать телепатию, — сказал он. — Мы должны доверять ей.

— Чего ради? — яростно выкрикнула Мелисса. — Чтобы она пореже нас похищала?

— Я не утверждаю, что Энджи наш друг, — сказал Рекс, не отрывая взгляда от Джессики. — Ничего подобного. Но у нас с ней есть кое-что общее: она тоже хочет узнать правду о полуночном часе. Мы не должны копаться у нее в голове без ее согласия.

Джессика глубоко, судорожно вздохнула. В ту ночь, когда они спасли Касси Флиндерс, она пыталась уговорить всех отказаться от того, чтобы стирать память девочки, но никто ее не послушал. Однако теперь, когда Рекс встал на ее сторону, у них есть шансы убедить остальных.

— Я согласна с Рексом, — сказала она. — Думаю, он прав.

Все разом уставились на нее, и Джессика уже почти ожидала, что кто-нибудь сейчас закричит: «Да кого интересует, что ты себе думаешь?» Но все молчали, и Джессика ощутила, как в общем настроении что-то изменилось. Даже одержимость Мелиссы как будто поутихла — так дети, на чьи капризы никто не обращает внимания, спустя какое-то время становятся смирными.

Джессика скрестила руки на груди. Похоже, теперь остальных все-таки интересовало, что она думает.

После довольно долгого молчания Десс негромко сказала:

— Так, позвольте мне кое-что уточнить. Я тут истекаю кровью. На дюйм ниже — и эта психокиска оставила бы меня без глаза. А теперь оказывается, что мы собираемся просто поговорить с этой дамочкой. Но это можно сделать и позже, по телефону, например.

— Не совсем так, — возразил Рекс. — Мелисса должна убедиться, что Энджи говорит правду. Я ей верю, но хочу, чтобы и вы все поверили. — Он смущенно хихикнул. — И честно говоря, вряд ли о таких вещах можно говорить по телефону. К тому же, когда вместе с кем-то чудом уносишь ноги, это располагает к откровенности.

— Ладно, тогда все в порядке, хотя вы вдвоем и прикончили мою машину, — сказала Мелисса. — Главное — вы с ней договорились.

— Нет-нет, — устало покачал головой Рекс. — Мои главные переговоры сегодня произошли в пустыне. А Энджи просто запуталась.

— Запуталась! — простонала Мелисса. — Она участвовала в похищении, Рекс! Ее место — за решеткой! И ей все сойдет с рук?

Рекс улыбнулся, его глаза сверкнули в свете темной луны.

— Я этого не говорил.

Темная луна закатилась за горизонт, и в пустыню ворвалось реальное время, а следом за ним вернулся и холодный осенний ветер. Стоявший рядом с Джессикой Рекс подскочил, как подпрыгивают тарелки на столе, когда из-под них одним быстрым движением выдергивают скатерть. Ощущение было такое, словно возвращение нормального времени было ему неприятно.

Он отказался отвечать на вопросы о том, что произошло с ним в пустыне, сказав просто, что ничего не помнит. По крайней мере, пока что.

В то самое мгновение, как повеяло холодом, глаза Энджи ожили, на ее лице, как будто кто-то переключал каналы телевизора, одно за другим стали сменять друг друга разнообразные чувства — растерянность, страх, подозрение и, наконец, еще более сильная растерянность. Энджи осторожно коснулась кончиками пальцев собственной головы, как будто желая убедиться, что за то время, пока она оставалась застывшей под чарами полуночи, у нее не отвалились уши или нос.