Книга Путь Короля. Том 2, страница 116 – Гарри Гаррисон

А Бискайский залив пересекали силы, по сравнению с остальными малочисленные, но превосходящие всех по дальнобойности и мощи своих метательных машин: флот Единого Короля Англии и Севера, стянутый с позиций, блокирующих суда Империи в устье Эльбы, и посланный на юг по слову провидца Фармана. Это были двадцать двухмачтовых катапультоносцев и с ними тридцать дракаров, наполненных нетерпеливыми и соскучившимися без дела викингами, глубоко осевшие от запасов мяса, пива и сухарей для кормежки более чем двух тысяч человек. Альфред внял грозному предостережению, увиденному Фарманом, но отказался принять командование над экспедиционными силами, сказав, что Англию нельзя оставлять без правителя, и флот плыл под водительством Гудмунда Золотого, шведского вице-короля, ранее известного (и ныне упоминаемого) в качестве Гудмунда Жадного.

И даже в Риме, даже в Византии все внимание было приковано к отдаленным границам, где римский император искал священный Грааль, чтобы завершить строительство своей империи, а Шатт аль-Ислам впервые за сто с лишним лет начал отступать.

Но сам Единый Король сидел на солнышке и, сплетя пальцы со своей ненаглядной, блаженно улыбался.

* * *

– Раскололся подчистую, – прорычал Бранд остальным королевским советникам, которые с почтительного удаления наблюдали за парочкой, сидевшей за столиком на набережной. – Так с ним всегда. Годами бегает от женщин, как будто под юбками у них змеюшник, а потом одна из них что-то с ним делает, уж не знаю что, и бац! С ним просто невозможно разговаривать. Ведет себя как пацан, который только что сходил за амбар с молочницей.

– Может быть, это не так уж плохо, – предположил Торвин. – Пусть уж лучше он будет с женщиной, чем без женщины. Кто знает, если она родит ему ребенка…

– Так, как оно идет, у них уже должна быть тройня, корабль полночи трясся…

– …а если и нет, то, может быть, король все-таки… ну, станет более серьезно относиться к своим обязанностям. А она – это она. Дочь Ивара, внучка Рагнара. Она может проследить свое происхождение от самого Вьолси и дальше – от Одина. – И Торвин указал на корабль, покачивающийся на воде в фарлонге от них. – Вон Сигурд, победивший дракона Фафнира, – ведь это его кровь течет в ее жилах. Никто не радовался больше меня, когда были убиты ее отец и его братья. Но ведь не найдется никого, кто бы так или иначе не относился к ним с уважением. Она – одна из богорожденных и происходит из семьи, любимой Одином. Может быть, это немного отвратит от короля гнев богов, которого мы опасаемся.

Совет задумался над его словами. Они в общем-то произвели впечатление на викингов, на Хагбарта, Скальд финна, да и на самого Бранда, пусть и против его воли. Квикка и Озмод молча переглядывались: они отнюдь не забыли Ивара Бескостного. И лишь у Ханда беспокойство проявилось на лице. Бранд, с его чувствительностью истинного ратоборца в вопросах чести и верности, сразу это заметил.

– Она никогда не была твоей женщиной, – произнес Бранд со всем сочувствием в голосе, на какое был способен. – Ты считаешь, что он в долгу перед тобой, потому что она была твоей ученицей?

– Нет, – ответил тот. – Я желаю им счастья, коль скоро они избрали друг друга. Но к чему все эти разговоры насчет богорожденных и крови героев? – В голосе его появилась горечь. – Да вы только взгляните на них! Кто они? Незаконный сын пирата, который большую часть своей жизни провел в лачуге из тростника. И женщина, которую имело пол-Дании. И это Единый Король и будущая Единая Королева!

Он резко поднялся и пошел вдоль людного, залитого солнцем причала. Остальные смотрели ему вслед.

– Он сказал правду, – пробормотал Хагбарт.

– Да, но ведь Шеф пробился наверх, ведь так? – возразил Квикка, сердито вспыхивающий всякий раз, когда нелицеприятно отзывались о его повелителе. – И я уверен, что она тоже просто была вынуждена делать то, что делала. Я думаю, это не менее важно, чем королевская кровь. Мы-то с Озмодом знаем: мы видели смерть стольких королей, верно, Озмод?

– Шестерых, – коротко ответил Озмод. – Это если считать короля франков, правда его убили не мы, вместо нас это сделали его собственные люди после того, как мы его расколошматили.

– Проблема в том, – сказал Торвин, – что чем больше королей вы убиваете, тем больше власти у тех, кого вы не убили.

* * *

На многолюдной набережной, всего лишь в нескольких ярдах от северян, наблюдала за счастливой парочкой еще одна группа людей. Они расположились в тени под навесом с вывеской портного, каковой и сам примостился тут же на крошечном табурете, в руках он держал куски ткани и сшивал их со стремительностью змеи. Пока лжепокупатели щупали материал и время от времени издавали возгласы удивления и недовольства, которые должны были изображать обычное сбивание цены, они успевали обмениваться с портным негромкими замечаниями.

– Это наверняка он, – сказал горец в пропотевшей пастушьей одежде из грубого домотканого сукна. – Один глаз. Золотой венец. На шее талисман.

– Graduate, – уточнил седовласый и седобородый человек, одетый несколько роскошней.

Другие покосились на него, приняли уточнение и перевели взгляд на ткани.

– Два дня назад он расхаживал по всему городу с ха-Наси, – сказал портной, не отрываясь от шитья и не повышая голоса. – В librarium он порвал книгу и спросил, сколько стоит мудрость. Geonim счел его за идиота и попросил ха-Наси убрать его. Вчера и сегодня он был с женщиной. Он не сводит с нее глаз. Если он и может убрать от нее руку, то с трудом.

Седой глянул сначала недоверчиво, потом с грустью.

– Возможно, он все еще связан службой Злому. Но кто от рождения не служит Злому? Над этим мы все и должны подняться. Тьерри, как по-твоему, если мы позовем его, он придет сам?

– Нет. Он ничего не знает о нас.

– Не можем ли мы подкупить его?

– Он богат. Его одежды постыдился бы огородник, но взгляните, сколько золота он носит с собой. Говорят…

– Что говорят?

– Говорят, что он все время ищет новое знание. Его люди спрашивали в тавернах о греческом огне, открыто заявляли, что хотят научиться его делать. Каждый день, когда есть ветер, они запускают с палубы своего корабля необычный воздушный змей с мальчишкой внутри. Если вы скажете ему, как делать греческий огонь, он может прийти к вам. Или прислать кого-то.

– Я не знаю, как делать греческий огонь, – медленно произнес седобородый.

Снова заговорил пастух:

– Тогда это должна быть женщина.

Чтобы скрыть наступившее молчание, портной стал громко расхваливать достоинства сшитых им одежд и удивительно низкие цены.

– Значит, это должна быть женщина, – тяжко сказал седобородый. – Так обстоит дело с людьми. Их собственные желания ведут их к опасности и к гибели. Их чресла требуют от них рождать новую жизнь. Но каждый новорожденный – еще один заложник Злого. Небесного Отца христиан.