Онлайн книга «Из чужого мира»
– Только без паники. – Понимаю, на панику времени нет. А жаль. Знаешь, куда идти? – Да. Сначала заскочим в восьмой изолятор за подкреплением, потом будем прорываться к выходу. – Я напялил на себя костюм охранника. – Друзей на выручку позвать не хочешь? Например, по телефону. – И рад бы, но внутри здания работает лишь местная связь. Хочешь поговорить с теми, кто намеревался разобрать нас на молекулы? – Откуда такая информация? – Сами рассказали. Правда, гады не знали, что их подслушивают. – О чем говорили? – В основном о нас с тобой. Сейчас изучают анализы крови. Кстати, ты как себя чувствуешь? – Третий сорт – не брак… – Возможно, придется потрудиться. – Понятно. И как мы будем выбираться? – Попробуем по-тихому. – Я постарался как мог расправить складки на новой одежде. – Явно не на тебя шили, – выдал заключение Зайцев. – Ничего страшного. Близко к себе никого подпускать не будем, а издалека, может, и не заметят подмены… Третий изолятор имел более высокий приоритет, поэтому пропускные карточки охранника позволяли пройти к восьмому без особых проблем. Единственная сложность состояла в том, чтобы не показать глаза камерам наблюдения. Вдруг кто-то заметит, что непорядок у меня не только с костюмом? Прошли пару коридоров. Нам никто не препятствовал, поэтому по пути я решил сразу прояснить некоторые вопросы: – Семен, из подслушанного разговора я узнал, что мы с тобой действительно редкие типы. Даже среди уникумов. – А я что говорил? – Ну, с тобой-то все ясно, наверное, но мне бы хотелось и о себе представление иметь. – И что конкретно тебя интересует? – Вот, к примеру, что в человеке определяет умение нагревать предметы? – Рыжий цвет лепестка, я думаю. – Допустим. А остальные цвета? Каждый что-то означает? – Розовый – ясновидение, голубой – телепатия, зеленый – мой случай. Что там еще? – Парень ненадолго задумался и продолжил перечислять: – Малиновый – мыслеречь, сиреневый – левитация, красный – телепортация. Остальные пока не знаю. – И все они есть в моем цветке? – Да. – Выходит, я должен уметь не только подогревателем работать, но и другими навыками владеть. Хоть в какой-то мере. Правильно? – Думаю, да. А почему ты вдруг об этом заговорил? – Недавно мне показалось, что я прошел сквозь стену. Не помнишь, в тех трех лепестках, которые ты очистил еще на квартире Виктора, красный цвет был? – Был. Точно! – Значит, телепортация? – спросил себя, прокручивая странности минувших суток. На единичный случай, может, и не стоило обращать внимания, но мне удалось не только выбраться из закрытого сарая, но и освободиться от захватов. Опять же, я слишком быстро добежал до проклятого стрелка, когда тот стрелял в нас с Анфисой. – А ты попробуй. – Что? – Переместиться в пространстве. – Думаешь, знаю, как это делать? – Воссоздай те же ощущения, – посоветовал Зайцев. Мы остановились. Посмотрел по сторонам. Вроде поблизости камер наблюдения нет. И что делать? Первый раз была ярость, во второй боль. Вспомнил, как негодяй разорвал Анфисе блузку, и… очутился впереди Семена. – Круто! – Постепенно превращаюсь в монстра, – констатировал я. – Ладно тебе наговаривать! Чтобы стать чудовищем, нужно злость в сердце иметь. – Вот-вот. Как раз мой случай. Еле сдерживаюсь, чтобы не убить каждого в этих стенах. Хорошо, нам пока никто на глаза не попался. – Ты просто немного рассержен. Наверное, не ожидал столь радушного приема? – Семен, а какой цвет обозначает трансмиграцию? – Точно сказать не могу… Думаю, черный. В твоих лепестках его не было. – Зайцев практически предугадал мой второй вопрос. – Жаль. – Не стоит жалеть. Состояние после вселения в чужое тело – просто кошмар. – Откуда ты знаешь? – Приходилось на себе испытать. Никому не пожелаю. – Парень даже вздрогнул, прогоняя наваждение. – У тебя же лепестки зеленые. – Зато диск белый, а грань, которая очистилась от серости перед тем, как я получил способности к трансмиграции, была черной. Если честно, сам в этом мало разбираюсь. Лучше скажи, что еще ты умеешь? «А ведь действительно, здесь, в Ларгонии, со мной произошли разительные перемены. Наверное, еще не все из них себя проявили, но…» – По-моему, теперь я не только предчувствую появление телепорта, но и точно знаю место телепортации. – Сразу вспомнил случай в разрушенном здании, когда мне удалось взять уникума на прицел еще до его возникновения в помещении. – А еще ты научился видеть лепестки, – добавил Зайцев. – Прямо многостаночник. – Я их вижу, только если очень пристально всматриваюсь. Да, у меня еще и слух прорезался, правда, для этого тоже приходится хорошенько поднапрячься. – Музыкальный? – удивился приятель. – Да какой там музыкальный! Пока я валялся в лаборатории, в соседней комнатушке проходила сходка головастых ларгонцев, и мне было слышно все, о чем они говорили, стоило только уши навострить. – У нашего Володьки был такой же слух, – загрустил Семен. – Слушай, а летать еще не пробовал? У одного из твоих лепестков половинка сиреневая. – В небеса пока не тянуло. – А ты попытайся. – Давай не сейчас. Мне тут сон приснился. Один близкий человек настоятельно советовал поторопиться. – И тебе тоже? – воскликнул парень. – Зау? – Нет, Анфиса. – Значит, двигаем дальше. – Тему снов он развивать не стал. Вскоре мы добрались до пожарной лестницы и поднялись на пять этажей. Судя по табличке над дверью, это и был восьмой изолятор. – Семен, давай руки назад. Будешь косить под пленного. Карточка сговорчивого охранника и тут не подвела, позволив проникнуть внутрь. Отделение Токха охраняли всего два бойца. – Принимайте пополнение, – бодро сказал я, не показываясь из-за спины Зайцева. – Эй, кто такие? – заволновался один из них. – Распоряжений не было. – Он схватился за оружие. Пришлось оттолкнуть «пленника» и продырявить ларгонцу плечо. В два прыжка оказался рядом со вторым бойцом, но тот успел нажать на кнопку тревоги. До зуда в руках захотелось его пристрелить. С трудом сдержался, правда, врезал гаду так, что содрал кулак на костяшках. |