Онлайн книга «Мой труп»
|
Арина удовлетворенно хрюкнула и добавила: - А Оля в это время «сидела у бассейна и грустила о своей ушедшей молодости». - (Цитата из «Дамы без камелий» в переводе не нуждалась.) - Это в то время, когда мы в гостиной… - Она снова хрюкнула и замолчала, ожидая наводящих вопросов. Согласно тексту пьесы задать их должна была я. Саня (азартно): «И что вы там учудили?» - Где, прости, сидела Оля? - Наша посттеатральная привычка внезапно показалась мне раздражающе-глупой. - Сидела с Женей на балконе и делала вид, что говорит с ним на возвышенные темы, - охотно разъяснила Арина. - А что в это время делали Янис и Сашик? - Мирились на кухне. А что? - Столь неоправданная смена ее моно-любовной темы явно разочаровала Арину. - А Рита такая дура… Она три часа рассказывала мне, как разводит мужчин! Прошлым летом она поехала в отпуск с одним бизнесменом и взяла с собой только старые, страшные вещи. Такие позорные, что ему пришлось купить ей весь гардероб… Так и хотелось сказать ей: «Съешь лимон!» Согласно тексту пьесы, мне следовало засмеяться. Саня (со смехом): «Нашла кому хвастаться! "Ты ж помнишь наши проказы в Мобеже?"» - (Цитата из «Приглашения в замок», смысл - самый прямой.) - А оливье кто по ковру мне размазал? - Сашик, когда они ссорились. Прости, - отмахнулась Арина от моего гипотетического упрека, - у меня утром не было времени ничего убирать. Только голову вымыть успела… Доброхотов оставил мне свой телефон. Что ты думаешь по этому поводу? - Ничего, - честно сказала я. - Ты на работе? Не можешь говорить? - Арине хотелось обсудить свой успех, и она не видела иного оправдания для моего нежелания. Равно как и для желания говорить о чем-то другом. - Между прочим, сегодня ночью я хотела покончить с собой! - ударила я. - «Яду, дайте мне яду!» - Арина отгородилась булгаковской иронией. Но, помолчав, она все же сочла нужным вежливо поинтересоваться моими делами: - А как твой Андрей? - Почему это мой? - напряглась я. - Ну, хорошо, не твой. - Арине было не интересно со мной спорить. - А почему ты спросила? - Женя сказал, ты заперлась в спальне с Андреем. И по-моему, Жене очень не понравилось, когда Доброхотов начал меня обнимать. Он так странно повел себя… - Андрея не было со мной в спальне! - опровергла я так, будто Арина обвинила меня в убийстве. - А… - скучливо отозвалась она, - значит, он ушел с той малолеткой. А я, как порядочная, тебя не тревожила, думала, вы там вдвоем. Знала бы, постучала, мне нужен был фен. Сегодня ко мне из министерства придут, а у меня на голове сопли, и лак на мизинце облез. Так вот, Доброхотов… Мне вдруг показалось, что она просто не слышит меня. Что я и правда похожа на актера, позабывшего роль и несущего полную отсебятину, а Арина - на партнера, упрямо исторгающего положенный текст. - С какой еще малолеткой? Можешь объяснить мне толком? - Доброхотов и Женя выходили за пивом и притащили какую-то малолетку с улицы. В красной юбке. С рюшечками. Представляешь? Такие рюши носила моя тетя. Помнишь мою тетю Свету? Она приезжала ко мне через год после развода. У меня тогда уже было агентство, и у нее аж зубы свело… - Ко мне домой? - перебила я. - Ну, ты же их знаешь… Ладно, мне нужно работать. - Мое нежелание обсуждать ее страсти (правильный ответ: «Доброхотов всегда к тебе неровно дышал»), хвастливых московских актрис («Ей двадцать пять лет. Что она знает о мужчинах! Но мы-то с тобой, слава богу, уже разбираемся в людях»), ее прическу и чужую безвкусицу было высказано более чем однозначно, и наша беседа сразу стала бессмысленной. - Встретимся вечером? Может, у тебя получше настроение будет. - Еще созвонимся. * * * Некоторое время я стояла, неприязненно разглядывая ветхую скамейку с зеленой облупившейся краской и выломанной средней доской. Я успела дойти до следующей остановки, и она мне не понравилась - над скамейкою не было козырька. Голову напекло. Было жарко. Меня затошнило. Стоило бы что-то съесть. Но приступ тошноты породило не «плюс» 30, а наш разговор… «Интересно, - с внезапным холодом подумала я, - а если бы я сказала, что нашла в холодильнике труп Андрея, Арина бы тоже восприняла это лишь как досадную помеху, помешавшую ей тотчас, в подробностях живописать мне свою пастораль с Доброхотовым? И сказала бы: "Ладно, давай тогда встретимся вечером…"» А ведь скорее всего так бы и было! Самая незначительная интрижка Арины превращалась в ее исполнении в целый спектакль. Никакой общей информации, все как положено - завязка, кульминация, развязка. «Стою я на балконе, думаю, как мне переспать с бывшим шефом. Могла ли я предположить, что буду скучать за своими служебными обязанностями? (Смех в зале.) В общем, моя первая мысль про шефа, вторая - про министерский заказ. Тут Доброхотов подходит ко мне…» Непременные ремарки: «Он посмотрел на мою грудь с таким видом, будто впервые заметил, что у женщин есть грудь». Блистательные диалоги… У Арины была великолепная память, но, как хороший драматург, она мастерски отфильтровывала лишнее. Случайный грех с Доброхотовым, показавшийся б мне тривиальною сценой, превратится в устах Арины в захватывающий авантюрно-мелодраматичный сюжет. Ей стоило бы писать пьесы. Однако Арина предпочитала сочинять свою жизнь. Но вот беда, спектакли не играют без зрителей! Только рассказывая мне о своих приключениях, она ощущала себя Главной Героиней - вечера, праздника, жизни. Она не могла прожить без этого чувства ни дня. Оно было необходимо ей как наркотик. А значит, по крайней мере, она не убивала Андрея и не засовывала труп в холодильник. Даже если ночью на кухне давали детектив, Арина была занята в другой постановке - в ее распоряжении был Доброхотов, ревнующая Оля, у которой был с Доброхотовым вялый роман, и Женя, который, по мнению Арины, мечтал оказаться на месте Доброхотова. Все роли в ее собственном спектакле были расписаны. Убийство не вписывалось в жанр. Настолько, что убей кто-то Андрея у нее на глазах, при таких раскладах Арина б все равно не заметила. Точно так же, как не замечала моих вопросов… Она играла свою и только свою пьесу! Занавес. Невиновна. «Нет, моя нежно любимая «краткость - сестра таланта», так не пойдет…» - насмешливо протянул Игнатий Сирень. И я провалилась во времени… * * * Прошлое проступило - так проступают из тьмы декорации, внезапно выхваченные светом софитов. Когда-то я уже стояла возле этой скамейки! Точнее, танцевала вокруг. Вон напротив здание почты - тогда там висела растяжка «С Новым годом!», на ней был заяц с морковкой, срисованный с открытки Зарубина. |