Онлайн книга «Очевидец»
|
А я всё носом в руки тычусь. Кто тут устоит? – Ладно, бери своего Амурчика, но смотри у меня! Что тут началось! Визг, писк, чмоканье. Суровая бабка Катя и та разулыбалась. А мы домой пошли. Пятый этаж без лифта, хрущоба двухкомнатная, но это ж не под лавкой во дворе! И стали меня мыть в четыре руки детским шампунем, сушить полотенцем и феном, кормить гречневой кашей и играть со мной в мяч стали! А спать я лег в прихожей. Хотели у двери положить, но тут уж я не уступил: коврик перенес, куда хотел. Отсюда у меня и дверь, и балкон под контролем. На выходных мы поехали покупать ошейник, поводок и намордник. Наташка просила самый красивый, но на мою морду не всякий налезет. Что подошло – то и купили. А на ошейник тут же сделали бляху с гравировкой: «АМУР». Потом засобирались гулять в парк. День выдался солнечный, теплый. Меня, конечно, хотели оставить дома, но я показал, что до их приезда ни малую, ни большую нужду терпеть не стану. Поем всю обувь, прогрызу диван, а может, и холодильник, и меня взяли. Доехали не без приключений. И пускать меня не хотели, и хвост прищемило, и лапы оттоптали, но работа есть работа! Да и не работа это уже, а удовольствие. Да, да! Кого не любили, тот не поймет. Для меня охранять эту девчонку – удовольствие! А через пару дней случился у Наташки праздник. День рождения. Куча народу заявилась, а меня закрыли на кухне. И проверить никого нельзя. Я было попытался в щель выскользнуть, но мама Таня строго сказала: – Сиди пока тут, Амурчик. Перепугаешь еще людей. И как быть прикажете? Сижу на кухне, а там кому попало дверь открывают и в квартиру пускают без проверки. Хорошо, что Наташка не утерпела – похвастаться захотелось. Прибегает, кричит прямо с порога: – Амур, пойдем знакомиться. Я тебя девчонкам покажу. Ну, и поехало. Маша, Ирка, Дашута, Ксюха… Вырядились все. Расфуфыренные, причесанные, наряженные. – Ой, какой! – А погладить можно? – Не кусается? Не-е, не кусаюсь. Только гладь поаккуратнее. В итоге всех гостей я обнюхал, всех проверил, погладить дал, в руку потыкался… Все довольны. И стоило мне расслабиться – этот заявился, как его… Одноклассник Наташкин. На Гарри Поттера похож, у Наташки на тумбочке книжка лежит, вот там на обложке – вылитый он. Не люблю таких. Вечно всё лучше всех знают. Понятно, меня и с ним познакомили. – Это Амур. Гарри очками на меня сверкнул, смерил от ушей до хвоста, потом повернулся и спрашивает: – А порода какая? Тут бы Наташке и промолчать: не знаю, мол, не помню, у мамы спроси… Нет, ляпнула гордо еще так: – Бультерьер! Девчонки смеются, а Гарри в позу надменную встал и сказал, как отрезал: – Никакой это не бультерьер. Это томарктус! На зубы его посмотрите! Тут уж я пасть захлопнул. Как же, счаз! Так я тебе и показал свои зубки. И когти пустотелые не покажу, а на руки я даже Наташке не даюсь – не может собака моего размера столько весить. – Кто?! – Томарктус, – теперь Гарри уже объяснял, как учитель нерадивому школьнику. Снизошел. – Реликтовое млекопитающее. Один из прямых предков современных киноидных! – Алик, не грузи! При чем здесь кино? А, вот как его зовут – Алик. Очень подходит. Девчонки смеются. Действительно: я и кино – две совершенно не совместимые вещи! Но Алика так просто с толку не собьешь: – Киноидные – это собакообразные. Кинос – собака по-древнегречески, если вы не знаете. Мне про них дядя рассказывал, он палеонтолог. И понес, и понес… – Ты, Наташка, даже и не представляешь, когда они жили. Это же современники мамонтов! Да что там мамонты, возможно, и раньше, – продолжая вещать, он рассматривал меня каким-то странно холодным, изучающим взором, так что пришлось прятаться то за Наташку, то за кресло. Я даже стал жалобно поскуливать, чтобы показать, насколько испуган. – …вели в основном ночной образ жизни, предпочитая одиночество, но объединялись в стаи при охоте на крупную добычу. Даже фороракос… Заскучавшие было девчонки встрепенулись, хихикнули на незнакомое слово. Алику пришлось разъяснять: – …э э, это такая птица, хищная, побольше страуса… Ха-ха. Какое там «побольше»! Да страус рядом с ней – воробей недокормленный. – …хотя для томарктуса он, пожалуй, великоват. У того было удлиненное тело и довольно короткие лапы. Ага, знаем мы, как твой дядя с компанией скелеты собирают. Нашли кучу костей, сложили, что подошло друг к другу и – будьте любезны! – образец древней жизни. Я уж думал, эта пытка никогда не кончится. Алик вещал, девчонки клевали носами, а Наташка – или мне только показалось? – начала особенно пристально на меня посматривать. Положение спасла мама Таня. – Эй, молодежь! К столу! Всё готово! Алик-Гарри поперхнулся на полуслове, девчонки с визгом побежали в большую комнату. Наташка махнула рукой: – Ладно, Алик, хватит. Ну, какой он реликт? Томат… томар… – Томарткус. – Вот-вот. Собака как собака. Только хорошая, правда, Амурчик? А как же. Хочешь, хвостом повиляю? – Откуда он у тебя? Вот неугомонный! Пришлось Наташке соврать, хоть она это дело и не любит: – Мы его купили! На Птичке. Там таких много. – А родителей его ты видела? Ну пристал! Наташка покраснела, но тут опять вмешалась мама Таня: – Наташа! Олег! Ну, где вы? Вечером, когда все разошлись, Наташка рассказала маме об Аликовых теориях. Я же, старательно изображая вечно голодных собак, сидел у стола и провожал жалобным взглядом каждый кусок вкусной еды, проходящий мимо меня. Вдруг мама Таня сказала: – А он и вправду необычный, а, Наташ? Ты посмотри, ему ведь не хочется есть. Он как будто изображает голод. Упс! Я привстал и заскулил. Наташка засмеялась. – Он просто кушать хочет. На, Амурчик! Я осторожно слизнул с ладони кусок котлеты и, жадно чавкая, проглотил. – Хорошая собака, хорошая. Реликт ты наш полосатый. Фу-у, вроде пронесло. Наступило лето. На каникулы Наташка никуда не поехала. Просто некуда было, а в лагерь она не хотела. Из-за меня, конечно. Мама Таня повздыхала, попеняла мне, но потом решила, что вот, в августе будет отпуск, и мы все вместе отправимся к ее подруге под Истру. На дачу. А пока мы ездили купаться на водохранилище – всего-то десяток остановок на двух трамваях, ходили в парк на собачью площадку. В общем, как говорила бабка Катя, гулеванили. |