Книга Амулет Судьбы, страница 19 – Кеннет Бег Андерсен

Сатина задержала взгляд на сияющей картинке, но только на пару секунд. Пришлось быстро отвести глаза. Картинка сияла, как яркое солнышко.

— Что на ней?

— Вита, — ответил Филипп, глядя с улыбкой на различавшуюся за потоком света фигуру женщины. Женщины, которая сама источала свет. — Сестра Мортимера.

— Неплохой ночник. Теперь мы, по крайней мере, все видим.

Филипп кивнул.

— Тогда давай приступим.

Они перевернули вверх дном всю комнату. Обыскали каждый закуток, каждый уголок. Сначала шкаф, где висели десять абсолютно одинаковых костюмов. Затем ящики комода, забитые носками и нижним бельем. Заглянули в вазу, за сундук, под кровать, и Филипп вспомнил, как когда-то обнаружил воронье перо в спальне Люцифера. Это была серьезная улика. Хорошо бы найти нечто подобное.

Но все было безрезультатно. Даже когда они перерыли комнату во второй раз. А потом и в третий.

Поиски продолжились в прихожей. На крючок вместо лампы повесили фотографию Виты.

Ничего.

Затем пришла очередь гостиной. Кухни. Ванной. Вдоль и поперек каждый уголок. Кем бы ни был вор, ему удалось замести все следы до единого. По крайней мере, в самом доме.

— Может, поискать в саду? — предложил Филипп, когда они закончили с комнатами, и все тело у обоих ломило от бесконечного ползания на коленках, чередовавшегося с подъемом на цыпочки. — Вор вышел из дома через входную дверь, так что он точно прошел через сад.

На пороге их встретили неистовые завывания ветра, и они резко остановились.

— Сколько времени мы уже ищем? — в недоумении спросил Филипп.

Сатина задумалась.

— Часа три-четыре.

— Тогда почему на улице так темно? Сейчас же середина дня. А где солнце?

— Думаю, оно зашло, — покачала головой Сатина. — Мы проходили это в школе. В царстве Смерти всегда вечер или ночь. Как и у нас, здесь никогда не бывает дня. Солнце встает по утрам и сразу же начинает садиться.

— Так уже вечер? — огорченно пробормотал Филипп.

Сатина помотала головой.

— Ты не совсем понял. Вечер был все время, с тех пор как мы проснулись.

Филипп озадаченно всмотрелся в тусклый пейзаж. Солнце снова скрылось за лесом, где небо было на малую толику светлее, чем по другую сторону. Громадные тучи, нависшие над долиной, распухли еще больше.

— Фотография должна нам помочь, — сказал Филипп, возвращаясь в дом за портретом Виты. Но даже яркий свет, источаемый снимком, был бессилен перед мраком долины Смерти. Толку от него было не больше, чем от карманного фонарика.

— Так не пойдет, — сказала Сатина. — Мы рискуем упустить что-то важное. Давай дождемся следующего вечера. К тому же похолодало.

Она покосилась на небо, где темнота жадно пожирала клочки стальных туч.

— И, кажется, вот-вот пойдет дождь.

— Ты права, насчет первого, а насчет дождя ошибаешься, — раздался во мраке чей-то голос.

Филипп развернул фотографию, направив пучок света в темноту, и высветил лицо Мортимера, походившее на скривившуюся луну. Он шел к дому по тропинке, ведущей через сад, но даже сейчас, когда друзья знали о его присутствии, они не слышали шагов. Он ступал абсолютно беззвучно.

— Где вы были? — поинтересовался Филипп.

— Работал. Еще остались смертные люди, — ничего не выражающий взгляд посмотрел на Филиппа в упор. — Надеюсь, ты этого не забыл?

Филипп бросил дерзкий взгляд в ответ:

— Нет, я помню!

— Я зашел выпить кофейку. Потом снова по делам. На этот раз надолго. Сначала землетрясение, потом — крушение самолета. Приходится задерживаться допоздна.

Мортимер подавил зевок, и серьезная мина сошла с его лица. Сейчас он стал похож на обычного усталого старика. Очень усталого и очень старого.

— Почему вы сказали, что я ошибаюсь насчет дождя? — спросил Сатина, указав взглядом на небо. — Вполне грозовые тучи.

— Здесь небо всегда такое, — ответил Мортимер. — Но дождя не бывает.

— Почему?

— Вода, как и солнечный свет, дает жизнь. Поэтому здесь вы не встретите ни того ни другого. Ну, рассказывайте, удалось что-нибудь найти?

— Мы перерыли весь дом, но… — Филипп покачал головой, — ничего.

— Хм.

На секунду показалось, что Мортимер огорчен. Но вскоре лицо его снова приняло привычное суровое выражение. Поравнявшись с Филиппом у входной двери, он сухо бросил:

— Тогда у тебя не будет твоей попытки!

Филипп сжал в карманах кулаки, а Сатина наклонилась к нему и шепнула на ухо:

— О чем он говорит, Филипп?

— Ни о чем, — как ни в чем не бывало ответил Филипп и отвернулся. — Мортимер?

Смерть остановился на пороге и повернулся к нему лицом:

— Слушаю тебя, Филипп.

— Мы с Сатиной хотим поиграть в кости, — сказал он. — У вас нигде не завалялась парочка?

Мортимер постоял какое-то время в дверях, пристально глядя на Филиппа. Потом повернулся спиной и исчез в доме.

— Это что еще такое? — взгляд Сатины выражал полное недоумение. — Что между вами происходит?

— Ничего, — вздохнул Филипп. — Ничего такого. Пойдем в дом, я совсем продрог.

Где-то позади них послышался храп Адской лошади. Филипп покрылся мурашками.

— «У вас нигде не завалялась парочка?» — тихо повторила Сатина, закрывая за собой дверь, и исподтишка хихикнула. — Как ты его, Филипп! Хотя на тебя такие проделки не очень похожи. Если продолжишь в этом духе, у тебя точно снова вырастут рога!

* * *

На следующий вечер друзья возобновили поиски в саду. В их распоряжении было несколько часов от восхода солнца до наступления полной темноты. Но этого явно не хватало.

Они обшарили весь сад от одного конца до другого, но ничего необычного так и не обнаружили. Вдобавок находиться на улице слишком долго было невозможно. Ветер пронизывал до костей.

— Теперь остались только лес и долина, — сказал Филипп. Он стоял у облезлой калитки, за которой начинались холмы и лес.

— Ну где-то же есть хоть какой-то след, должен быть след.

— Мы здесь завязнем на целую вечность, — недовольно бурчала Сатина.

И она была права. Лес был очень обширным. На самом деле бесконечным. Мортимер так и сказал им. Но нужно было попытаться, потому что…

— У тебя есть другие предложения? — съязвил Филипп.

Сатина молчала, уставившись в землю, и Филипп понял это молчание как отрицательный ответ. Он уже повернулся спиной к калитке, чтобы пойти обратно в дом, как вдруг Сатина вцепилась в него. Она прищурилась, как будто что-то заметила.