Книга Девочка-дракон. Наследие Тубана, страница 52 – Личия Троиси

— Лидия, где ты, Лидия?!

Сейчас, как никогда, ей нужны были крылья ее подруги, но самое главное — ей нужна была ее решимость, ее уверенность и даже ее жесткие окрики.

София пришла в себя от визга автомобильных шин по асфальту. Она увидела, как навстречу ей неслись фары.

«Я мертва», — подумала девочка, но она была настолько слаба, что даже не испугалась. София лишь с усмешкой подумала о том, что ей удалось убежать от той ужасной белокурой девушки только ради того, чтобы угодить под колеса машины. Но удара не последовало — тормоза сработали как следует. Водитель едва успел выкрутить руль. Машину лишь развернуло поперек дороги. Затем наступила оглушительная тишина.

София видела, как открылась дверца и какой-то тип с воплем выскочил наружу; он никак не мог взять в толк, что произошло.

— Ты что, с ума сошла? Ты отдаешь себе отчет в том, что я мог тебя сбить?

Потом София увидела, как он подошел поближе и как постепенно стал меняться в лице. Гнев улетучивался, сменяясь нараставшей озабоченностью.

— Я живу на озере, пожалуйста, отвезите меня туда…

— С тобой все в порядке? Что произошло?

София не смогла запомнить черты лица этого человека, из ее рта полилась путаная, несвязная речь.

— Пожалуйста, отвезите меня на виллу на озере…

Девочке казалось, что она говорила бесконечно долго, словно читала молитву, и никак не могла понять, почему он просил ее повторить. В конце концов незнакомец подхватил ее на руки и отнес в машину. София сжала в руках плод. Его тепло придавало ей немного сил.

— На озеро, пожалуйста… — повторила она еще раз и погрузилась в сон.

Запах дезинфицирующих средств и белых рубашек. Вопросы, шумная болтовня. София была не в состоянии произнести ни слова, она была слишком слаба, чтобы реагировать на внешний мир. Ей казалось, будто она глядит на мир сквозь стекло. В комнате находился профессор, он с беспокойством смотрел на нее и обнимал. Потом врачи, повязки, от которых горела кожа, и даже полицейский, с жалостью осматривавший ее и время от времени устремлявший серьезный и настойчивый взгляд на опекуна девочки. София так и не поняла, что происходит. Она продолжала только спрашивать о Лидии, желая знать, где находится ее подруга, но так и не получила ответа.

Мир вернулся в свой привычный ритм лишь на следующее утро, когда девочка проснулась в своей кровати. Это был прекрасный зимний день, и солнце неумолимо рвалось в окно. Каждый мускул тела Софии взывал к мести. Но даже просто приподняться на подушке она могла только превозмогая нестерпимую боль в руках. Она чувствовала слабость даже несмотря на то, что изрядно выспалась, если судить по положению солнца над горизонтом.

София попыталась встать, с трудом сохраняя равновесие. Как раз в тот момент, когда девочка ползла к двери, в комнату вошел Томас и подхватил ее под мышки.

— Куда это ты собралась? Тебе нужен полный покой!

София попыталась воспротивиться. Но дворецкий отнес девочку в кровать и накрыл одеялом.

— А где профессор?

— Мне очень жаль, но его нет дома, — ответил дворецкий, не поднимая глаз.

София затаила дыхание.

— А Лидия? Когда она вернулась? — с трудом выговорила она.

Томас, поправляя простыню, притворялся, что не слышал вопроса.

София без сил откинулась на подушку.

— Умоляю тебя, ты должен обо всем мне рассказать…

Мужчина со вздохом поднял глаза.

— Она не вернулась. И господин ночью отправился на ее поиски.

Дворецкий, предвидя порыв девочки, схватил ее за плечи, не давая встать.

— Он доверил мне твое здоровье, категорически запретив позволять тебе вставать.

София попыталась высвободиться, но ей не удалось.

— Ты ничего не понимаешь. Ты не видел эту женщину! Нам непременно нужно разыскать Лидию и спасти ее!

Однако Томас удерживал ее железной хваткой.

— Ну и что ты намерена делать? У тебя же нет сил! Ты слишком слаба.

София устало откинулась на подушку. Ее захлестнуло чувство вины. Она здесь отдыхает на мягкой постели, а Лидия, по ее милости, бог знает где теперь. Ведь именно София втянула ее в эту проклятую затею и оставила наедине со страшной белокурой девушкой — воплощением зла. Слезы навернулась на глаза девочки, и она безудержно разрыдалась. Томас по-отечески сжал ее плечи, но это не утешило ее. Впрочем, она и не хотела, чтобы ее утешали. Она должна терзаться — как она еще может заплатить за те страдания, которые по ее вине выпали на долю ее подруги?

— Крепись… Я уверен, что они вернутся вместе, вот увидишь, — сказал вполголоса Томас, но София не поверила ему.

Профессор Шлафен вернулся к вечеру. София слышала, как он открыл дверь и как Томас поприветствовал его. Они обменялись несколькими словами на немецком, и девочка подумала о том, что, очевидно, они говорили о том, о чем не хотели, чтобы она знала. София прислушалась, но услышала лишь шорох шагов одного человека.

«Ее нет, ее нет!»

Сердце девочки неистово билось в груди. Она соскользнула с кровати и доползла до выхода. Но дверь отворилась прежде, чем она успела дотронуться до нее. На пороге стоял профессор с измученным лицом и в потрепанной одежде — в нем трудно было узнать элегантного, всегда такого бодрого и доброжелательного профессора Шлафена.

— Почему ты не в кровати? — устало спросил он девочку.

В его голосе послышались резкие нотки, больно хлестнувшие слух девочки. Но она не придала этому значения. Узнать, где сейчас Лидия, оказалось для нее намного важнее.

— А Лидия?

Мужчина не ответил, а подошел к девочке и нежно обнял за плечи. Его объятие было, как обычно, сильным и добрым, и София воспрянула духом. Но профессор продолжал молчать.

Поддерживая девочку, он довел ее до кровати, уложил и сел рядом с ней на край.

— Профессор, прошу тебя… где Лидия?

— Я искал ее повсюду. Я был везде: на месте вашей схватки, прошел по дороге, следуя маршруту вашего полета. Ее нигде нет.

София неистово скомкала простыню. Ужасная мысль возникла в ее голове. Мысль, которую она не могла вынести и которую отказывалась принимать. И все-таки она, злодейка, давала о себе знать.

— Как, по-твоему, что с ней могло случиться? — спросила девочка слабым голосом.

— Не знаю, — прозвучало в ответ.

У профессора был пустой взгляд, лишенный какого бы то ни было выражения. София еще никогда не видела его таким, и это ужасало ее.

— Тебе совсем нельзя подниматься. Ты больна и должна сама осознать это. На этот раз тебе в самом деле нужен покой.

— Но Лидия…

— Думаешь, я прекращу поиски? Думаешь, я брошу ее на произвол судьбы?