Онлайн книга «Воин Бездны»
|
У противоположной стены – переносная жаровня, лёгкая тренога с небольшим котелком. Рядом, чуть ближе к двери – запас дров. Эрван машинально принюхался: ноздри уловили едва ощутимый запах жареного мяса. Долго думать, где он, Эрвану не пришлось: конечно, это каюта Лоэ. Такую клетушку могли выделить только гражданскому лицу. Вот, будь доктор офицером, другое дело… Эрван усмехнулся: похоже, не только для него всё упиралось в звание… Кхм… Он вздрогнул. Второй раз Лоэ застал его врасплох – вещь удивительная, если учесть, что Эрван вырос на границе. Лоэ, будто не заметив смятения Эрвана, спросил точь-в-точь как в прошлый раз: – Как вы, молодой человек? – Нормально, – как и в прошлый раз, ответил Эрван и неожиданно понял, что ничуть не лукавит. Чувствовал он себя на удивление нормально, если не сказать хорошо. Доктор склонился над постелью. Долго, пристально, изучающе смотрел в глаза: Эрвана поразил его взгляд – строгий и холодный. Как у беркута. «Интересно, он болезнь по глазам определяет?» Лоэ улыбнулся тонкими губами, будто уловив чужую мысль. Сел за стол и потёр руки с добродушным смешком. Эрван поразился мгновенной перемене: перед ним снова оказался бесхитростный лекарь – такой мог бы лечить семьи преуспевающих купцов где-нибудь в Диаманте. – Собственно, иного ответа я и не ожидал, – начал Лоэ. – Могу поручиться, так хорошо вы себя не чувствовали давно. – Да. – Вы сейчас абсолютно здоровы. Абсолютно. Это хорошая новость. – Полагаю, есть и плохая? Эрван, сам того не замечая, начал перенимать манеру общения собеседника. – Вы правы, – ответил доктор. Внимательно посмотрел на собеседника, беззвучно пожевал губами. Эрван ждал. Наконец Лоэ усмехнулся, недоверчиво покачал головой. – Я полагал, что вы проявите большее ммм… любопытство. Эрван слабо улыбнулся в ответ: – Зачем? То, что считаете нужным, вы сообщите и так, а что до остального… полагаю, расспрашивать бесполезно. Доктор кивнул. – Весьма здраво. Особенно учитывая ваш возраст. Что ж, слушайте. Он окинул Эрвана оценивающим взглядом – мол, стоит ли распространяться? Поймёт ли? Вздохнул. – Чтобы поставить вас на ноги, пришлось воспользоваться очень сильным средством. Очень! Вообще-то крайние меры в нашем ремесле … Не приветствуются. Но боюсь, выхода не было – когда вас принесли сюда, вы умирали. Эрван с недоумением воззрился на доктора. Затем отвёл глаза: неуверенно пожал плечами. – Может, и так. Я почти ничего не помню. – Скорее, совсем ничего. Антонов огонь в последней стадии – штука неприятная, и выжившие, как правило, ничего не помнят. Мозг у последней черты отказывает. А вы были у последней черты. Отвернувшись от Эрвана, доктор пристально разглядывал столешницу, словно хотел пересчитать тёмные отметины сучков. – И? Страха Эрван почему-то не ощущал – лишь нетерпеливое любопытство. – И пришлось вам принять одно мощное снадобье, – эхом отозвался доктор. Глаза его холодно блеснули в полумраке, черты лица неприятно заострились. – Оно за сутки поставило вас на ноги… ценой нескольких лет жизни. Вашей жизни. Ну и ещё части воспоминаний: полагаю, вы уже догадались. Лоэ махнул рукой. – Впрочем, это ерунда: они вернутся. А вот потерянные годы – нет. Он повёл плечами и тяжело вздохнул. – Не буду утомлять медицинскими подробностями. Если коротко и просто: ваше тело побороло болезнь, но истратило уйму сил. А безвозвратная утрата жизненной энергии и есть старение. – И сколько лет я потерял? – Эрван понимал: доктор говорит чистую правду… Но поверить не мог – таким лёгким, сильным и здоровым он себя не чувствовал давно. Лоэ скупо улыбнулся, с плохо скрытым ехидством покачал головой: похоже, сомнения Эрвана от него не укрылись. – Год… Три… Пять… Кто знает? Зависит от многих причин. Одно несомненно: чтобы избежать могилы, вам пришлось к ней приблизиться. Вот так. Он развёл руки, будто извиняясь. Эрван снова прислушался к себе: ничего тревожного. Наоборот, ему показалось, что он заново родился – таким чудесным казалось отсутствие привычной боли. «…Боли?!» Он ошарашенно воззрился на доктора. Тот кивнул. – Да, боли. Я уже сказал: когда вас принесли сюда, вы умирали. Эрван готов был поклясться, что не произнёс вопроса вслух… однако доктор легко прочитал его мысли. Наверно, в других обстоятельствах это вызвало бы страх, по крайней мере настороженность – но не сейчас. Были вещи куда важнее. – Доктор, – медленно, с нажимом сказал Эрван, – почему я умирал? Лоэ сухо улыбнулся. – Правильный вопрос. И вы знаете ответ: если не вы, то ваши руки. Взгляните! Эрван поднёс ладони к лицу: ничего особенного. Скользнул взглядом от кистей к предплечьям… Вот оно! Тёмные разводы от старых синяков. Много – участки нетронутой кожи напоминали редкие островки. Эрван осторожно коснулся правой руки пальцами левой: подушечки ощутили тонкие рубцы. Эрван тихо присвистнул. – Да, – ровно отозвался доктор, – и на груди тоже. На ногах чуть поменьше. Теперь вспомнили? Эрван кивнул. Бастиан! Проклятый боцман!!! В мозгу словно рухнула плотина, и воспоминания полились сплошным потоком. В считаные секунды он заново пережил боль и унижения последних дней: ноющие от ежедневной работы со снастями мышцы, вечная тошнота от качки, грубые окрики и подначки боцмана… И поединки: каждый день, без отдыха и перерыва. Они всегда заканчивались одинаково – ушатом солёной воды в лицо. Новые синяки и ссадины ложились поверх незаживших, превращаясь в гнойные раны. Он вспомнил, как не мог уснуть из-за рубахи, прилипающей к воспалённой спине, как он часами лежал в гамаке, стискивая зубы от бессильной ярости и желания зареветь в голос… Вспомнил усиливающийся жар и багровый туман перед глазами… Эрван бешено замотал головой, не давая воли подступившим слезам. Задыхаясь от ненависти, глухо произнёс: – Бастиан. – Да, – сухо кивнул доктор. – В защиту боцмана скажу: вряд ли он хотел довести вас до такого ммм… состояния. Да и я недоглядел: впрочем, кто мог предположить? Он хмыкнул. С интересом поглядел на Эрвана: будто коллекционер, оценивающий любопытный экспонат. – Видите ли… Ваш случай несколько… ммм… Нетипичен. Как правило, антонов огонь проникает в кровь при серьёзных ранах, на худой конец при сильных порезах. При синяках и ссадинах, как у вас, – крайне редко. Готов спорить на что угодно: в академии любая царапина у вас воспалялась и не заживала по несколько недель, верно? |