Книга Четыре жезла Паолы, страница 59 – Алла Гореликова

— Сай давно шаманит. С ней бывало всякое. Но такого не было. Чтоб амулеты вдребезги, — бабка покачала головой, — не знаю, кого она потревожила, но сильного и злого. Не к добру.

В этот миг Сай открыла глаза.

Паола замерла, едва не задохнувшись: взгляд шаманки словно вобрал вчерашнее призрачное пламя. Вроде бы как раньше, но неуловимо другой. Тревожный, тревожащий и опасный.

— Уходить надо, — глухо сказала Сай. — Вели вождю торопиться. Демоны пришли на землю. Мы не сможем драться. Или бежать, или стать их рабами в жизни и в посмертии.

Лекарка уронила мешочек с травой; сухие желтые цветы рассыпались по темному войлоку пола.

— Демоны? — с трудом сглотнув, переспросила Паола. — Ты видела их?

— Видела. Черные крылья, кровавые глаза. Они идут, а за ними горит земля. Огненный дождь, трава в пепел. У тех, кто им служит, огненная печать во лбу. У них не будет посмертия, их души проданы.

— Проклятые, — прошептала Паола. Ногти вонзились в ладони — до крови. — Те облака… они над моей страной, так?

— Там зеленые земли, — кивнул Тагран.

— Там огонь. — Сай прикрыла глаза, как будто всматриваясь во вчерашние видения. — Там горит земля, горят леса и деревни, и пожары отражаются в облаках. Там реки текут огнем. Слишком близко. Надо уходить. Мы не спасем свою степь. Надо идти за море.

— Если это они, Проклятые, — Паола с усилием разжала кулаки, — они дойдут и до моря, и за море. Ты ж сама сказала — крылья.

— С ними воюет твой народ? — глухо спросил Тагран.

— Да.

— Не уходить надо. Слушай, мудрая Сай, если Ола права, бегство спасет нас, но погубит наших детей. Надо драться. Сейчас. Чем дальше, тем сильней они станут.

— Мы не можем. — Шаманка затрясла головой. — Их так много!

— Заключить союз с ее народом. Драться вместе.

— Слишком далеко, — прошептала Сай. — А демоны близко. Они разделяют нас. Ты хороший воин, Тагран. Раз ты так говоришь, так и надо. Но мы не сможем. Мы погибнем. Все.

— В бою, — зло уточнил Тагран. — Или проживем дольше, но погибнем трусами и рабами.

И тогда Сай заплакала.

Тагран не стал дожидаться прихода вождя. Пошел в становище сам. Он еще хромал, но, какое бы решение ни приняло племя, с ним следовало торопиться. Тревожные вести не могут ждать.

Впервые Паола жалела, что за все это время не натоптала дорожку в становище, не познакомилась с женщинами, не подружилась с девушками. Даже с Зайрой, подругой Сай, едва здоровалась. Хоть краем уха бы послушать, как решать станут! Но она чужачка, ей там не место. Оставалось маяться ожиданием. Сидеть рядом с Сай, поить ее отварами, держать за руку, шептать: не плачь, лучше радуйся, что заранее узнала, что есть время. Вот на нас напали — никто и понять не успел. Помогать бабке Тин-лу с травами, то и дело оглядываясь на откинутую занавеску: не идет ли кто. Думать: если послушают Таграна, я вернусь домой и приведу помощь. Пусть небольшую, но все же.

Тагран вернулся потемну. Бросил зло:

— Завтра уходим. За большую реку, в становище у гор. А там подождем и решим.

Паола подавила вздох. Этого нужно было ждать, разве нет? Тагран ведь передал им слова мудрой Сай. Конечно, говорящей с духами веры больше, чем простому воину, да еще и из молодых.

— Не ко времени. — Бабка повела носом, кинулась снимать с углей перестоявший отвар, досадливо выругалась.

— Когда такое ко времени? — Сай села, завернувшись в одеяло. — Ничего. День-два, и я смогу.

Ой, и правда, спохватилась Паола, куда ж Сай идти, если она на ногах не стоит! Что ж потом, догонять? Одним как-то жутковато. Сейчас хоть и на отшибе, а все-таки люди рядом.

— С нами Тагран останется, — словно подслушав ее мысли, сказала Сай. — А вот ты, Ола, с племенем пойдешь. Не хочу тебя отпускать, но придется. Ты нашим духам чужая, я тут шаманить стану, помешаешь.

Паола поежилась. Одно дело сидеть у лекарки и шаманки за спинами, носа не высовывая… хотя, мелькнуло, может, в суматохе многолюдного переезда получится удрать?

— Не бойся, — прозорливо буркнула лекарка, — не съедят.

— Давай спать, — вздохнула Сай. — Утром Тагран тебя проводит.

В эту ночь Паола так и не заснула толком. Чудились то пожары и крылатые демоны, то скалящий зубы вождь, почему-то зеленый, словно орк, то сминающая степь каменная волна землетрясения. Паола таращилась в темноту, вслушивалась в ровное дыхание Сай и всхрапывание бабки, говорила себе: надо спать, день тяжелый будет. Но, едва закрывала глаза, все начиналось сызнова.

Встала измученная. Бездумно умылась, проглотила нехитрый завтрак. Бабка сунула баночку с мазью:

— Держи, пригодится.

— Зачем? — растерялась Паола. Открыла деревянную крышку, понюхала. Кажется, такой они Таграну раны мазали…

— Мало ли. Вдруг натрешь чего или отобьешь.

Паола сунула мазь в котомку, подумала: вещей — только переодеться, а еще бежать собиралась, наивная. Ни еды, ни ножа. Хотя — а то с едой и ножом далеко бы ушла! Догонят. А не догонят, так волки, зеленокожие… кто тут еще в степи? Не будь дурой, Ола. Без крыльев и без помощи ты просто погибнешь зря.

Сай обняла ее, и привычность этого прощания когтями прошлась по сердцу.

— Вы ведь догоните? — спросила Паола. — Все хорошо будет?

— Мы вас там встретим, — ухмыльнулась шаманка. — Иди, Ола.

Таграну утро не прибавило добродушия. Да с чего бы, вздохнула девушка. Воин шел молча, иногда косясь в ту сторону, где — Паола теперь знала — лежала ее страна. Он заметно хромал, но Паола едва поспевала следом. Примерно на полпути она решилась окликнуть:

— Подожди… запыхалась.

Призналась, едва удержав слезы:

— Когда быстро надо, я привыкла лететь.

Варвар ничего не сказал — хотя, как показалось Паоле, хотел. Сбавил еле-еле; но то ли ей хватило, то ли приноровилась, теперь стало легче.

Перед тем как войти в становище, Тагран крепко взял ее за руку. И это вовсе не показалось Паоле лишним. Такой кутерьмы она не встречала давно — с тех самых пор, как ходила в храм помогать с беженцами. Ржали кони, визжали дети, женщины сворачивали палатки, мужчины навьючивали скарб на коней. Не будь Таграна, подумала Паола, затоптали бы и не заметили!

Тагран подвел ее к одной из женщин. Сказал:

— Мать, это Ола. Присмотри за ней.

Степнячка оглядела девушку долгим пристальным взглядом. Кивнула:

— Как скажешь, сынок.

Сунула в руки Паоле свернутое одеяло:

— Подержи пока.

И вернулась к увязыванию прочего скарба. Тагран ушел, а Паола так и стояла с одеялом в охапке, украдкой разглядывая женщину, которую он назвал матерью.