Книга Болотная трава, страница 48 – Аркадий Адамов

— И всё равно повеяло моим драгоценным папочкой, — поморщилась Марина. — Господи, как я ненавижу, когда меня воспитывают, кто бы только знал.

— Представляю, — согласился Виталий.

— Нет, не представляете, — вздохнула Марина и снова закурила. Разгоняя рукой дым, она продолжала: — Если бы не мои родители, чокнутые на высшем образовании, я давно бы бросила этот дурацкий институт. Впрочем, я его всё равно брошу, увидите. Меня же тошнит от него, понимаете? — Она выразительно приложила руку к горлу. — Я бы лучше газеты продавала или, например, пошла бы продавцом в «Берёзку». При моих данных возьмут, ручаюсь. А то отмучаюсь, кончу институт, и что? Буду жить на сто двадцать ре? Да на это и пенсионер не проживёт, не то что я. Ну, я, правда, ещё выйду замуж.

— Вы большой реалист, — насмешливо согласился Виталий, впрочем, Марина насмешки не уловила. — Но выйти замуж за Гарика — это не перспектива, уверяю вас.

— А я и не собираюсь за него выходить, — своенравно пожала плечами Марина. — Пока мне с ним хорошо, вот и всё.

— Положим, пока, — Виталий сделал ударение на последнем слове, — вам с ним не очень хорошо. А будет ещё хуже, если учесть его перспективу. Это ведь много лет тюрьмы. Не дождёшься, я полагаю.

— Моё дело, — упрямо и хмуро буркнула Марина. — Никого это не касается. Я, кажется, взрослый человек.

А вскоре приехала Катя. Это оказалась худенькая, бледная девушка, застенчивая и совсем скромно одетая, словом, прямая противоположность Марине, и было даже непонятно, как они вообще могли дружить. Впрочем, особенно у девушек, бывает такая дружба, когда одна из подруг подавляет другую.

После знакомства и всяких общих, обычных слов Виталий сказал:

— Дело вот в чём, Катя. Возникли серьёзные неприятности у одного вашего знакомого, Гарика Серкова. Вы ведь его знаете?

— Конечно, — встревоженно ответила Катя. — А что случилось?

— Как вы познакомилсь с Серковым? — спросил Виталий, подчёркнуто игнорируя вопрос Кати.

Она поняла и не обиделась, смутилась даже за свой, как ей показалось, неуместный вопрос.

— Как познакомились? — переспросила Катя. — Он в Лупановке работает, на лесоторговой базе. Они у моей бабушки комнату снимают, кто задерживается на работе, там ночуют, чтобы в Москву туда-сюда не ехать. Гарик часто у неё ночует.

— Разве он не прописан в Москве? — спросил Виталий и посмотрел на Марину.

— Прописан, — коротко и хмуро ответила Марина.

— С кем он живёт?

— А вам не всё равно? Ну, с матерью, с отцом.

Вообще с приходом Кати Марина замкнулась и помрачнела, раздражённо куря сигарету за сигаретой.

— Гарику просто далеко ездить каждый день домой, — добавила Катя. — Всё-таки только электричка до Москвы два часа идёт.

— А где ваша бабушка там живёт, в Лупановке? — снова спросил Виталий, стараясь вспомнить, почему ему знакомо это название.

— Где живёт? — снова переспросила Катя, у неё, видно, была такая манера — каждый раз переспрашивать, прежде чем ответить. — На Трубопроводной улице, дом шесть. Совсем недалеко от станции.

— А-а, стойте, стойте! — обрадовался Виталий. — Я вспомнил. У вас, кажется, ещё двоюродный брат есть, Гриша, верно?

— Верно, — согласилась Катя и с тревогой посмотрела на Виталия.

— Да нет, вы не беспокойтесь, — поспешно сказал он. — С ним ничего не случилось.

— Ой, слава богу, — с облегчением сказала Катя и охотно сообщила: — Он в ПТУ учится. Официантом решил стать, как отец. Я уже ему говорила, что… — смущённо добавила Катя, но не успела кончить фразу.

— Глупости! — грубо оборвала её Марина. — Уж куда лучше, чем институт тянуть. Сразу в три раза больше огребать будет, считая чаевые. И не пыльно.

— Это совсем другое дело, — робко и сбивчиво возразила Катя. — Я, например…

— А ты что, пример для всех, да? — насмешливо спросила Марина. — Тоже мне. Молчала бы со своим примером.

Катя смутилась окончательно и уже не пыталась возражать.

— А кто ещё ночует у бабушки? — спросил Виталий, про себя начиная уже сердиться на Марину.

— Кто ещё? — переспросила Катя тихо, не отрывая глаз от пола и, видно, задетая злым напором подруги. — Ну, кто ещё… Вот Гена.

— Он тоже работает на базе?

— Не знаю. Да у бабушки многие ночуют. Она всегда пустит. — Катя улыбнулась, подумав о бабушке.

— Ну кто ещё, например?

— Кто ещё? Ну вот, например, начальник Гарика Иван Фомич. — Это имя почему-то тоже вызвало у неё улыбку.

— Иван Фомич? — удивился Виталий. — А Марина говорит, что начальника зовут Николай Александрович. Верно, Марина?

— Верно, — отрывисто подтвердила Марина.

— Не-ет, Иван Фомич его зовут, — возразила Катя. — Я же помню. Бабушку спросите.

Марина насмешливо скривила полные губы.

— Ещё дедушку позови.

— Ладно, — махнул рукой Виталий. — Разберёмся. А кто ещё у бабушки ночевал? Кого вы, Катя, ещё запомнили?

— Кого ещё?.. — Катя, задумавшись, помолчала. — Ах, да! Ещё такой низенький, пожилой. Не помню, как его зовут. Тоже иногда ночует.

— А узнать вы его можете, если увидите? — насторожившись, спросил Виталий.

— Узнать? Конечно, — улыбнулась Катя. — Я его совсем недавно видела. И он такой… Ну, как сказать? Запоминающийся.

— Кавалер? — презрительно фыркнула Марина.

— Почему же обязательно кавалер? — тотчас смутилась Катя.

— А по фотографии его узнаете? — снова спросил Виталий.

— Не знаю. Наверное.

— Небось на стенке у тебя висит, над кроватью? — снова подала голос Марина.

— Помолчите, — сдержанно сказал ей Виталий. — Вы мешаете. — И энергично объявил, обращаясь к Кате: — Вот мы сейчас всё проверим, всё!

Он чувствовал, какая сумасшедшая удача ждёт его сейчас, и боялся, что вот-вот упустит её.

Виталий поспешно снял трубку телефона, набрал короткий номер и сказал:

— Валя, мы сейчас проведём опознание по фотографии того человека… — Он сделал ударение на последних словах, и Денисов подтвердил, что понимает, кого имеет в виду Лосев. — Подбери ещё три-четыре фотографии, — торопливо продолжал Виталий. — Позвони Виктору Анатольевичу, попроси разрешение и понятых не забудь. Ну, действуй.

Он повесил трубку.

— Ох, ввязываешься ты, — недовольно покачала головой Марина. — И охота…

— А что такого? — неуверенно ответила Катя. — Если я помочь могу.

Марина с деланным равнодушием пожала плечами.

— Дура. Сама потом пожалеешь.