Книга E-mail. Белая@одинокая, страница 74 – Джессика Адамс

Дождь все еще лил как из ведра. Рано или поздно все-таки придется вернуться в дом. И тут я это увидела. В глубине души я что-то в таком духе и ждала. Обувная коробка, перетянутая резинкой, — она лежала в ящиках из-под чая, в самом углу. Даже резинка не могла удержать крышку на месте, наружу проглядывала стопка писем.

Я приподнялась на цыпочки и потянула коробку на себя. Так и есть. Письма от Резинового Клювика. В одном из писем нашлась фотография. Сделанная тем же аппаратом, в тот же день и час, что и снимок, висевший в квартире Билла. Эта фотография ему явно нравилась меньше. Может, не так хорошо веснушки видны.

Тут я услышала шум подъезжающего автомобиля и в панике запихнула коробку обратно.

Спуститься? Должно быть, меня уже хватились. Билл спит в кресле, а меня нигде нет. Выглядит, наверное, так, будто я его отравила.

Высматривая змей, я спустилась по лестнице и пробралась к выходу, снова проползла под воротами сарая и скатилась вниз по склону холма.

Мистер Макгинли нашел машину сына. Она пострадала больше, чем мне показалось раньше: левая сторона смята в гармошку.

Мистер Макгинли увидел меня и помахал рукой. Дождь все не прекращался.

— Доктор от меня поотстал на полмили, — сообщил мистер Макгинли, махнув в сторону дороги.

Я кивнула и побежала в дом. Отец Билла явно не слишком разговорчив и в лучшие времена, чего уж от него ожидать посреди такого потопа.

Когда я вошла в дом, хлопчатобумажная куртка превратилась из серой в темно-синюю. Билл все еще спал.

— Билл.

Он открыл глаза.

— Доктор уже едет, а твой отец нашел машину.

Билл опустил глаза и обнаружил, что лед из пакета растекся по футболке и креслу.

— Принести полотенце?

— Нет. Извини. Я только сейчас сообразил, почему ты здесь. Почему… Откуда это? Мама дала тебе мою куртку?

— Нет, я сама нашла. Ты не против? Хилари увезла мою сумку. А на улице ливень.

— Понятно.

Билл кивнул. Вид у него был ошарашенный. Я хотела сказать, что нашла коробку с письмами Резинового Клювика, но читать не стала… И не сказала.

— Еще чаю хочешь?

Наверное, это все деревенский воздух. Веду себя совсем как его мать.

— Нет, спасибо.

Послышался шум подъезжающих автомобилей; еще через несколько минут дом наполнился людьми.

Доктор (с большим черным зонтом — сухой), мать Билла (без зонта — промокшая), отец Билла (почти утопленник).

Странно, почему люди во время дождя становятся такими шумными. Миссис Макгинли цокала языком, причитала и ахала, доктор пыхтел, а мистер Макгинли поднял целый тарарам, вешая его плащ в прихожей.

— Я как раз думала, может, вам что-нибудь из моих вещей подобрать, — сказала мама Билла, разглядывая меня: мокрые туфли, мокрое платье в цветочек, тесная фуфайка и хлопчатобумажная куртка.

— Все в порядке.

— У Эммы в шкафу должны быть какие-то вещи, — подсказал Билл.

Очень в его духе, думала я, пока миссис Макгинли загоняла меня в спальню Эммы. Сын лежит, истекая кровью, машина вдребезги, а она беспокоится о моих удобствах.

— Одежда здесь… — Мать Билла открыла дверцу старинного дубового гардероба. — И вот здесь. — Вторая половина гардероба была забита вечерними платьями.

Интересно, как бы я сейчас смотрелась в красном бархате?

— А Эмма старшая или младшая? — спросила я, чтобы не показаться невежливой.

— Младшая. Ей семнадцать всего.

— Семнадцать, — бессмысленно повторила я.

— Ну, вот. — Миссис Макгинли направилась к двери. — Устраивайся. Если что понадобится, не стесняйся. Полотенца в шкафу. Электрическим одеялом пользоваться умеешь?

Какая удача — это, кажется, было единственное, что я по-настоящему хорошо умела. Я вдруг некстати вспомнила, что обещала состряпать брошюру для «Удачи».

* * *

В какой-то момент я, видимо, решила, что самым благоразумным будет улечься в кровать. И похоже, заснула, сама того не заметив. И сейчас лежала в темноте. Вспомнила. Мне никак не удавалось придумать что-нибудь для «Удачи», и я прилегла в надежде, что меня осенит вдохновение. Не осенило.

И почему-то трудно было дышать. В чем дело? И тут до меня дошло: влажная фуфайка немилосердно стянула мне грудную клетку.

У Эммы была лампа, оформленная под лесной пейзаж, — от таких шизеют маленькие девочки. Одна беда: там было столько барсуков, хорьков и ласок с мухоморами, что я так и не смогла найти выключатель. Шарила по лампе минут пять, потом сдалась, выбралась из постели и упала.

— Черт!

Кто-то оставил прямо на полу целый ворох бутылочек из-под шампуней и мыла. Ох, нет. Туалетные принадлежности для гостей. Это объясняло, почему возле кровати так пахло абрикосами.

Поверить не могу. Вокруг темнота, мне холодно, я завернута, как мумия, в мокрый детский свитер, который Билл носил, наверное, лет в четырнадцать, — и я только что едва не размозжила себе голову об абрикосовый ополаскиватель для волос.

В конце концов я нашла выключатель.

Вспыхнул свет, и я увидела мохнатый, стилизованный под лесной уголок будильник. Удобно пристроенный у такой же стилизованной лампы. Было двадцать минут третьего. Ночи. Что произошло?

Хорьки и прочая живность на лампе воспользовались правом хранить молчание. Должно быть, это последствия шока. Конечно, это Билл разбил машину и повредил руку, но ведь и мы вылетели в канаву. Я впадала в такую спячку, когда в прошлый раз попала в автокатастрофу — врезалась в столб на своем стареньком авто. Просто спишь, спишь и не можешь проснуться.

Я заглянула в гардероб в поисках чего-нибудь, что хотя бы отдаленно напоминало ночную рубашку, — лишь бы вылезти из платья, фуфайки и куртки. Если они еще не сели настолько, что мне не удастся их снять.

Единственное, во что я а) смогла и б) согласилась влезть, — красное бархатное платье Эммы Макгинли. Помогите! Она его, наверное, надевала на десятый день рождения. Втискиваясь в платье, я вспоминала, что же сама надевала на свое десятилетие. Кажется, что-то желтое и атласное, с рукавами-буфами, из-за которых походила на игрока в американский футбол.

Тут я что-то услышала. Вторая дорожка, первая сторона, «Mighty Like a Rose». Третий альбом Элвиса Костелло. Как мило с его стороны включить это в два часа ночи.

Я выглянула из комнаты Эммы и пошарила по стене в поисках выключателя. Нет. Мне предстоял путь по коридору только при свете, пробивающемся из-под двери Билла, и мягком розовом сиянии моих лесных приятелей. Я постучала.

— Да.

Билл сидел на кровати, облаченный в бело-голубую полосатую пижаму, явно доставшуюся ему от дедушки; повязка телесного цвета шла от локтя до большого пальца.