Книга Том, Дик и Дебби Харри, страница 7 – Джессика Адамс

— Как же я тебя люблю! — Никогда еще он не был так уверен в этом.

— О господи, — выдохнула Сара и зарыдала. Ричард обнял ее. За последние несколько недель она сильно похудела, и он еще не успел к этому привыкнуть. А духи были чудными. Всегда одни и те же — «Шанель». Она зарылась лицом ему в шею, а Макс нетерпеливо выплясывал вокруг них.

— Прости меня, — всхлипнула Сара.

— Ничего. Ты как, в порядке?

— Нет. — Уткнувшись ему в плечо, она продолжала мотать головой, пока не успокоилась.

— Что с тобой? — Он заглянул ей в лицо.

— Просто дура, — выговорила она с трудом.

— Никакая ты не дура.

Он тихонько потянул ее за руку, они опустились на траву и какое-то время так и сидели рядком: Ричард, Сара, а посередине — пес. В последние дни это превратилось в ходячую шутку — даже в постели Макс так и норовил затесаться между ними.

— Я смогу, я знаю, что смогу, — сказала наконец Сара, и Ричард впервые испытал острый приступ страха. Нет, это было больше чем страх. Что же? Сердце его ухнуло куда-то вниз и вернулось на место. Он прислушался к собственным ощущениям. Вожделение, никогда не покидавшее его в присутствии Сары, смешанное с ужасом. Именно так.

Сара схватила его за руку. Хоть маникюр в порядке — лак слезами не смоешь, порадовалась она, глядя на свои розовые ногти. И повторила:

— Я смогу.

Взгляд ее напоминал взгляд бездомной собаки, которую подобрали на улице, — Ричарду не раз приходилось такое видеть. Он едва не расплакался, но за него это с готовностью сделала Сара.

— Я совсем с ума сошла. Дура несчастная. Прости.

— Это нервы, — предположил он.

Как было бы просто, если бы все можно было объяснить с точки зрения медицины! В медицине Ричард кое-что смыслил. И в физиологии тоже. Зато другие, более тонкие материи приводили его в замешательство.

— Где ты была все это время? — осторожно спросил он. — Не здесь же?

Сара вздохнула и покачала головой:

— Пряталась. Когда-нибудь я тебе обязательно все расскажу, — попробовала отшутиться она.

— Очень на это надеюсь.

Высмотрев поблизости кроличью нору, Макс наконец оставил их наедине.

— Который час? — спросила она со вздохом.

— Неважно.

— Они до сих пор меня ждут? Как родители?

— Нормально.

Чтобы показать, что спешить некуда, Ричард небрежно откинулся на траву и принял непринужденную позу.

— Кстати, платье — просто чудо!

Сара улыбнулась. Она и думать забыла, что это то самое загадочное платье, ее свадебный секрет, сплошные тайны и недомолвки.

Она вдруг вспомнила о запахе изо рта:

— О-о…

Ричард подался к ней, чтобы помочь.

— Нет-нет, уже не тошнит. Я хотела сказать, от меня, наверное, ужасно воняет.

— Просто тебе надо почистить зубы.

— Это точно.

— И ни о чем не волнуйся. Ты замечательно выглядишь. Ты просто…

Ричард на мгновение замер, глядя на Сару. Солнечное сияние светлым нимбом обрамляло белокурую голову, и даже ее туфельки повергали его в священный трепет — было что-то неуловимо чарующее в этих крошечных бантиках. Сара была воплощением бесконечной женственности — всегда и во всем, даже тогда, в необъятном конференц — зале на берегу Темзы, облаченная в строгий костюм.

— Ты прекрасна.

Сара взяла его за руку.

— Только запах как из помойки, — пошутила она. — Ты прав, мне надо привести себя в порядок. Макс, домой!

И они зашагали в сторону сада — мужчина, женщина и собака. А ведь еще немного — и они станут «мужем, женой и собакой». Сара опять похолодела. Ну и пусть. Чем скорее, тем лучше.

Родителей они застали в саду за чаем.

Сара заговорила первой:

— Я готова. Ради бога извините, мне так стыдно. Мне стало плохо… — она махнула рукой в сторону кабинок.

— Отравление, — констатировал отец Ричарда, — так и есть. Это всё вчерашние устрицы.

— Наверняка устрицы, — поддакнул Ричард.

— А мы уж беспокоились — вдруг это из-за контактных линз? Обычно Сара очки носит, а сегодня линзы надела ради свадьбы. На некоторых это плохо сказывается.

Сара лишь вздохнула:

— Простите, мне нужно в ванную. Ричард покосился на родителей. Судя по всему, эти четверо успели выпить не одну чашку чая за пересудами и пришли к выводу, что Сара вполне могла просто — напросто сбежать. Он сделал вид, что не замечает их многозначительных взглядов.

— Я тебя жду, — произнес он ей вслед, и четыре пары глаз обратились на Сару, бредущую в сторону дома.

Повисла неловкая пауза, потом все вдруг загалдели разом.

— Пойду, пожалуй, в дом, — сказал отец Ричарда.

— Отнесу пока чашки, — подхватила мать Сары.

— Увидимся, — ответил Ричард.

— Да-а, — в очередной раз поразился мистер Кеннеди, поглядывая на часы, — а в Англии глубокая ночь. Храпели бы сейчас без задних ног с грелкой под мышкой.

А Сара в ванной беседовала с собственным отражением, хотя раньше ей для этого потребовалось бы напиться до чертиков.

— Сейчас лицо нарисуем, — сообщила она своему отражению.

Она подушилась духами «Шанель» из беспошлинного магазина в Гэтвике, немного подумала и вылила на платье чуть ли не весь флакон.

— Ричарду понравится: вечно жалуется, что я жадничаю, — объяснила она зеркалу.

Это были первые слова, в которых улавливался намек на семейную жизнь, пусть даже они были обращены к зеркалу, стене и обмылку.

Сара оправила платье, стараясь не замечать коричневые пятна, вышла из дома и решительно направилась через лужайку на свою чуть было не сорвавшуюся свадьбу.

Только возле шатра до нее вдруг дошло, что кто-то поставил «Стеклянное сердце».

Раз была любовь — разлетелась в прах,

Оказалось вновь — правды нет в словах.

И остались мне только пыль и боль,

Словно в страшном сне, как на раны соль.

Песню Сара знала с детских лет — ее постоянно крутили на уроках аэробики в школе, но никогда по-настоящему не вслушивалась в слова. Сейчас же они прямо-таки огромными буквами плыли в воздухе. И кому только в голову пришло такое поставить? И тут же догадалась.

Гарри. Ну конечно. Он же у них за музыку отвечает.

Ее отец стоял у входа в шатер и пристально разглядывал свои ботинки, делая вид, что не обращает внимания на вьющегося вокруг пса. Саре захотелось схватить его за руку и припустить бегом к алтарю, лишь бы избавить родителя от мучений. Но она чинно взяла его под руку, как ее учили, и торжественно направилась вдоль рядов в глубину шатра.