Книга Искусство соблазна, страница 66 – Джудит Айвори

Однако со скульптурами дело обстояло сложнее. «Мастер», которого учится имитировать скульптор, — это тот, кто создал человеческое тело; студенты лепят с живых моделей. Во всяком случае, так принято. Хотя в небольшом зале, где были собраны скульптуры, сидел пожилой человек и делал набросок с гипсовой статуи.

Эмма обошла его, так, чтобы он ее заметил, и спросила:

— Чарли? — Она улыбалась. Да, перед ней был действительно Чарли Вандеркамп. — Чарли, как дела?

— Эмма? — Голос его был слабым, вполовину слабее того, что она помнила. — Эмма!

Она почувствовала, как рот сам растягивается в улыбке.

— Она самая! Чарли, ты и представить не можешь, как я рада тебя видеть! — И это действительно было так.

Он встал. Горбился он несколько сильнее, чем десять лет назад.

— Как Зак?

Эмма покачала головой.

— Зак умер около года назад.

— Ах, дочка, мне так жаль.

— Ничего. Смотрю, ты все тем же занимаешься, — сказала она, кивнув на рисунок.

— Сертификат о происхождении. Ничего другого я не умею. Хотя нынче дело мое особого дохода не приносит.

— Ты все так же хорош?

Морщинистое лицо Чарли засветилось. В глазах, которые до этого казались безразличными и пустыми, зажегся интерес.

— Хочешь посмотреть?

В тесной каморке Чарли в Ист-Энде статуя, с которой он делал наброски, была почти закончена. Оставалось немного довести ее до ума, и все.

— Мы можем одолжить у тебя Психею на пару дней? — спросила Эмма, взяв с полки небольшую статуэтку. — Кстати, Бейли и Тед в городе? Мы рассчитывали на несколько маленьких копий Рембрандта и на две или три копии чего-то вроде «Христа и грешницы».

Чарли округлил глаза и весело воскликнул:

— Страхование произведений искусства!

Чарли рассмеялся и скосил глаза на Стюарта. Эмма не стала представлять мужчин друг другу, давая им возможность сделать свои собственные заключения друг относительно друга.

— Попал в точку, — сказала Эмма, — хотя мне может — понадобиться девушка, одетая в униформу горничной Карлайла, для одного дела.

— Да, Эмма, ты всегда была молодцом.

— Так ты в меня веришь?

— Как в себя.

— Так ты в игре?

— Разумеется.

— Знаешь кого-то, кто еще в деле?

— Только не Бейли. Он умер. Но Тедди все еще с нами.

— И Мэри Бет вполне подойдет на роль горничной. К тому же она может знать, где найти Марка.

— Хорошо. Мне она пригодится. И еще Тед или Марк и твой профессиональный совет. Как ты думаешь, может быть, у кого-то из них уже есть готовые картины? Что-то ненужное, что можно использовать?

Чарли пожал тощими плечами:

— Возможно, — и ласково ей улыбнулся. — Мы все были бы рады, если бы нам подкинули работенки и деньжат за нее.

— Считай, что ты ее получил. Свяжись со мной в «Карлайле».

— Старый добрый «Карлайл», — с улыбкой сказал Чарли. — Молодец, Эмма.

Эмма помотала головой, отказываясь от комплимента.

— Всего лишь на несколько дней, а потом назад, к своим овцам.

Как бы там ни было, удовольствие, что она испытывала сейчас, явилось неожиданным призом в игре, которую она играла поневоле. Она не только, возможно, поможет Стюарту обокрасть дядюшку, но и даст подзаработать тем людям, кого она любила в юности, кто были ее друзьями, слегка подзаработать. Увы, им повезло меньше, чем ей. Чарли, Тед, Марк и Бейли — все отправились в тюрьму, а Чарли еще и остался хромым на всю жизнь, потому что в ногу ему попала пуля.

Когда Эмма собралась уходить, Чарли взял Эмму под руку, поверх ее головы глядя на Стюарта. Чарли притянул ее к себе и достаточно громко, чтобы мог слышать Стюарт, сказал:

— Если он твой поделыцик, то ему нужен портной получше. Он красивый парень, Эмма, но пусть его красота тебя не ослепляет — он никогда не сойдет за аристократа.

Эмма засмеялась.

— Не сойдет? Даже за иностранного?

Чарли поджал губы, оценивающе глядя на Стюарта.

— Он умеет подделывать акценты?

— Я не знаю. Он настоящий аристократ, Чарли.

Чарли неодобрительно покачал головой.

— Он подойдет, — сказала Эмма.

Чарли пожал плечами.

— Возможно, если ты так думаешь. — Проходя по коридору, посреди которого стояло ведро с водой — явное свидетельство протекавшей крыши, — Чарли снова сказал: — Жаль Зака. Я тебе сочувствую, Эмма. Правда.

— Спасибо. Он долго не мучился. Все случилось быстро.

— Хорошо, что так. Но знаешь, мне все равно его жаль. По-настоящему. Он был хорошим парнем. Лучше всех.

Эмма не сразу нашла слова.

— Ты прав, — с улыбкой сказала она.

В карете, запряженной шестеркой лошадей — обстоятельство, заставлявшее Стюарта вздыхать всякий раз, как он видел свой экипаж, — виконт Монт-Виляр спросил ее:

— То, что ты затеяла сделать с моим дядей, вы уже проворачивали со своим мужем?

Она кивнула.

— Что-то похожее. Номер со страхованием произведений искусства был у Зака коронным. Он сам его разработал, хотя сделал все на основе трюка, придуманного в Америке. Этой «игре» Зака научил Чарли. — Эмма поуютнее устроилась на сиденье и прикрыла ноги пледом — температура падала. Завтра обещали снег.

— Как он выглядел?

— Кто? — спросила она. — Зак?

Стюарт снял шляпу. Карета отъехала от тротуара.

— Что заставило тебя выйти за него замуж?

— Я не знаю. — Эмма смотрела в окно. Вначале она подумала, что поставит на этом точку, но вдруг начала говорить, глядя на проезжавшую мимо цветочную тележку: — Когда я впервые встретила его, я не поверила, что он викарий. Я думала, что викарий должен быть такой... пуританский, скучный — положительный, одним словом. — Она прижалась затылком к подбитому ватой изголовью сиденья. — Мы встретились во время игры в покер. Чарли взял меня под свое крыло всего за неделю до этого. Итак, я смотрела, как Чарли, Тед и Бейли играют в карты в пабе на Чейни-стрит, и тут входит этот священник, все чин по чину, в белом воротничке и с Библией в руках. Они быстренько разули его в покер, положили на лопатки при его же раздаче.

Однако выяснилось, что у Зака были необыкновенно глубокие карманы — он умел изымать деньги у незнакомых людей. У него к тому же был необычайно хорошо подвешен язык. По ходу дела выяснилось, что он играет на церковные деньги, возвращая исходную сумму по назначению, а навар оставляет себе. Увы, в тот раз все его денежки перекочевали к Чарли, Теду и Бейли. И тогда они открыли ему правду: не давать же пропадать такому талантливому парню, как Зак Хотчкис. Так Чарли сказал.