Онлайн книга «Опрометчивый поступок»
|
К тому времени в зале собралось примерно человек тридцать. Боддингтон оставил свое место рядом с Гвен. Они с Кливом подходили то к одному гостю, то к другому, а за ними, как пенный след на воде, следовали смешки и перешептывания. Мало – помалу Сэм заметил, что люди переводят взгляд с него на Лидди, и понял, что их игра в кошки-мышки не прошла незамеченной. Как уже не раз случалось, Боддингтон и Клив ухватились за шанс позабавить толпу. «Взгляните, эти двое опять за свое! Они положительно не выносят друг друга!» Клив вышел в круг с какой-то молодой леди. Не заботясь о ритме вальса, откровенно пересмеиваясь, они стремительно двинулись между танцующими туда, где в этот момент находилась Лидия со своим партнером. Сэм со своей дамой тоже находился поблизости. Оказавшись за спиной у партнера Лидии, Клив постучал его по плечу, а когда тот обернулся, предложил обменяться дамами. Молодой человек не возражал. Когда те двое закружились в вальсе, Клив взял сестру за руку, но лишь для того, чтобы хлопнуть по плечу теперь уже Сэма. Тот непроизвольно остановился. Кто-то – кажется, Боддингтон – тотчас выхватил даму из его объятий и умчал в сторону. Клив предусмотрительно отступил. Они остались в центре круга: Сэм и Лидди – оба растерянные и смущенные. – Пары обмениваются партнерами! – громко объявил Клив. – Очень смешно! – отчеканила Лидия. Сэм только заскрипел зубами. Дурацкая выходка шутников поставила его в нелепое положение. Отказ от танца под любым предлогом был бы для Лидди оскорбителен. – Комедианты! – сказала Лидия Сэму. «Идиоты», – мысленно уточнил Сэм. Между ним и Лидди уже возникли такие сильные трения, что посторонней помощи не требовалось. – Ну? – мрачно спросила она. – Мы так и будем стоять тут на потеху толпе или все же потанцуем? Можно было взять ее под руку и отвести в сторонку, подальше от любопытных глаз. Но тогда разговор стал бы неизбежен – Сэм сделал шаг вперед и положил ладонь на. тонкую талию, на гладкий теплый шелк. Звучал один из лучших вальсов Шопена, любимый вальс его матери. Танцевать с Лидди означало для него держать в объятиях существо, в котором сосредоточилось все лучшее в женщине. Она была создана для того, чтобы плыть, скользить, клониться и кружить под самую прекрасную музыку. На протяжении полного круга ни один из них не произнес ни слова. Время от времени Лидия поднимала на Сэма взгляд, но сразу же отводила в сторону. Она казалась еще более взволнованной. – Я должна признаться… – неожиданно начала она. Сэм заглянул Лидии в лицо. Она тотчас же умолкла. Оба они разом нахмурились. Губы у Лидии были так плотно сжаты, словно она решила не произносить больше ни слова. – В чем признаться? – поощрил Сэм. – Не здесь, – тихо произнесла Лидия. – Я бы предпочла остаться с тобой наедине. – Зачем? Чтобы пообещать мне то, чего я заведомо не получу? Это было плохое начало. Чего ради ему вздумалось нападать на Лидди? Ведь она еще ничего не сказала. – Ладно, – согласился Сэм. Она посмотрела на него в явном недоумении. Что «ладно»? «Ладно, давай говори» или «ладно, давай уйдем отсюда»? – Ладно, я думаю, что… В последнее время в ее присутствии он не мог связать двух слов. Сэм прекратил танцевать и за руку потянул Лидию к выходу из комнаты. Как раз в этот момент она сделала движение к балконной двери. Потом каждый, решив уступить другому, сделал шаг навстречу. Снова в разные стороны и снова навстречу. Казалось, они выполняют танцевальные па, не относящиеся к вальсу. Кругом раздались смешки, Боддингтон зааплодировал, колокольчиком зазвенел веселый смех Гвен. Что-то заставило Сэма найти глазами виконта. Тот сверлил его взглядом, словно приказывая: только не публичная сцена! Должно быть, то же самое подумала и Лидди, потому что встревоженно огляделась и скорчила чуть заметную гримаску. Внезапно лицо ее окаменело. Сэм решил, что она наткнулась взглядом на то, что было ей не по нраву. – Кто это так заливается? Уж не твоя ли Гвен? – Уже не моя. – Одна из самых богатых невест в Америке. Интересно, что ты не упомянул об этой существенной детали. «В самом деле, не упомянул», – подумал Сэм с запоздалым удивлением. – Я собирался на ней жениться не ради денег. – Ну, разумеется! – сказала Лидди, источая сарказм. – Денег у тебя хватает. Мисс Петере не из тех, кто выходит за нищего ковбоя. – По крайней мере она может выйти за богатого. Лидди передернулась, но продолжала: – Очевидно, о деньгах просто не вспоминают, когда их слишком много. Помнится, ты умолчал и о своих капиталах. – На пустошах деньги ни к чему. И потом, ты что-то путаешь. Я сказал, что не нуждаюсь в деньгах. – И добавил: «Конечно, я не так богат, как Рокфеллер». Такое мог бы сказать человек, которому неплохо удается сводить концы с концами, но не миллионер. – Я констатировал факт. Рокфеллер в самом деле гораздо богаче меня. Ну а теперь, когда все прояснилось? Мир? Лидди шмыгнула носом и промолчала. – Давай хотя бы потанцуем, люди смотрят. Они снова закружились в вальсе. – Я должна сказать тебе кое-что важное. – Что, черт возьми! – процедил Сэм. – Ну вот, началось! Лидди глянула на него с испугом. Музыка продолжалась, и они механически следовали за ее путеводной нитью в кругу танцующих пар. – Почему ты так груб. со мной? – Это и есть то, что ты хотела сказать? Что я с тобой груб? Они разом остановились, второй раз за один танец. – А почему ты так груба со мной? – спросил Сэм, тыча в Лидди пальцем. – Вовсе нет! – смутилась она. – То есть уже нет. – Ничего себе, мила! Отослала мне шляпу! На этот раз он явно поразил ее до глубины души. Лидди поморгала, сдвинула брови, повела плечами. – Я послала твой стетсон, потому что тебе его недоставало. Не пытайся все свалить с больной головы на здоровую. Ты злишься. Злишься с тех самых пор, как я обставила тебя на состязании! Сэм наклонился к самому ее уху. – Слушай и прими к сведению. Я! Обставил! Тебя! Ясно? Не ты меня, а я тебя. – Как скажешь, – примирительно произнесла Лидди. – Ты обставил меня. Надеюсь, теперь ты счастлив? – Прочтя по его лицу, что об этом не может быть и речи, она заметила: – Счастлив, как же! Ты даже не знаешь, что это такое. – Ну почему, такое случается и со мной. При чем тут странности моей натуры? – Еще как при чем! – возразила Лидди, сжимая кулаки. – Тебе легче умереть, чем признаться, что ты не прав! |