Книга Сердце Черного Льда, страница 70 – Леонид Алехин

— Еще одно условие, — сказал старший над Стражами. — Мы пойдем Прямой Тропой. Вам завяжут глаза. Для вашего же блага.

— Да вяжи, чего уж, — сказал Савина. — Ошейники не надеваете — и на том спасибо.

«Прямая Тропа, — думал барон. — Путь через Лес, открытый только для носителей Изумруда. Говорят, что каждый шаг по ней равен тысяче обычных шагов, но опасности, подстерегающие на пути, не поддаются описанию».

— Мы отправляемся в путь сейчас, — сказал Сейво. — К рассвету выйдем к арьергарду Лорда-Оленя. Делайте только то, что вам говорят, не убирайте руку с плеча поводыря. Ни в коем случае не пытайтесь снять повязку. Вас будут звать, вы будете слышать голоса и удивительные звуки. Не поддавайтесь. Если будете поступать правильно, сохраните разум, останетесь живы и увидите восход солнца в этом мире.

— Как это понимать? — не удержался Белин от вопроса.

— То, что вы, люди Акмеона, называете Лесом, — объяснил Страж, — есть на самом деле Стена. Стена поставлена здесь, чтобы люди и другие существа не забрели в заповедные места. Обитатели тех мест не очень жалуют гостей. Едва ли вам доведется пережить встречу с кем-то из них. Но если вы даже разминетесь с хозяевами — обратной дороги вам не найти. В заповедных местах даже время течет по-другому. Те, кто возвел Стену, создали дриатов, Народ Леса, и вручили им ключ от Прямой Тропы. Тропы через заповедные места. После Исхода дриатов мы охраняем Стену и Тропу.

Стражи поднимали трупы и уносили их в чащу. Скоро только остов авиона и обожженная земля будут напоминать о сражении.

— Сказано: кто услышит пение заповедных птиц, не сможет забыть его. Кто увидит сияние заповедных небес, забудет лицо матери. Кто отведает заповедных плодов, навсегда забудет дорогу домой.

— А вы бывали там, в заповедных местах? — спросил барон Белин. — Сходили с Тропы?

Ингрик Сейво размотал ленты, покрывавшие его голову. Якош Белин увидел глаза Смарагдового Стража. Белое в белом, два неподвижных бельма.

Благородный Сейво был слеп от рождения.

— Я не видел лица моей матери, но мое место здесь, барон, — ответил Страж. — Пока еще здесь.

7

В жизни барона это была одна из самых длинных ночей. Учитывая время, проведенное в Хрустальной Розе, вторая подряд ночь без сна.

Когда Стражи объявили привал и с Якоша сняли повязку, он повалился на землю прямо там, где стоял. Плечом прислонился к стволу старой березы, поискал глазами Савина.

Герцог обнаружился неподалеку. Он лежал на импровизированных носилках из перевязанных зелеными лентами летающих мечей. Дворецкий сидел подле носилок и правил точилом лезвие топорика.

— С ним все в порядке, — сказал Ингрик Сейво. Он попытался снять повязку и сойти с Тропы. Пришлось его оглушить. Скоро очнется. Вы же меня поразили, барон. Для новичка на Тропе вы держались великолепно. Только один раз заколебались, у Яблоневой Рощи. Но там такое место, случается, даже бывалые пропадают.

— Что за Роща такая?

Страж заколебался. Понимал, что рассказывает чужаку лишнее.

— Одно из заповедных мест. Там обретают плоть запретные мысли. Недостижимое кажется рядом, только руку протяни.

— Вот оно что.

«Она кружилась среди деревьев и звала меня: «Иди ко мне! Посмотри, как я танцую для тебя! Для одного только тебя!»

— И что бывает с теми, кто протягивает руку? Они обретают желаемое?

— Никто еще не вернулся, чтобы рассказать, барон.

Якош Белин закрыл глаза ладонью.

— Мне надо поспать, уважаемый Страж. Разбудите меня, когда надо будет продолжить путь.

— Путь закончен, барон, отдыхайте. Мы на западной окраине Леса. Весть о вашем прибытии послана графу. Он прибудет лично, и тогда…

Окончания фразы Белин не слышал. Он неудержимо проваливался в мягкую, пахнущую яблоками и летним дождем темноту.

Проснулся Якош от того, что Анже Савина тряс его за плечо. Вид герцог имел помятый, но веселый. Лихой оптимизм помогал ему находить отраду в любой ситуации.

— Голова болит, — сообщил он Якошу. — Ох, и приложили меня, барон. Если бы не повязка на глазах, вызвал бы мерзавца и раскромсал.

— Да полно тебе, — Белин зевнул. — Они тебе жизнь спасали.

— Смотрю, Якош, ты готов уже каждому слову Ингрика верить. Наливает он бойко, не спорю. Но хлебать бы я не торопился.

— Когда мы встали на привал, я видел, что несколько Стражей ранено. Дорога, которой мы шли, опасна, сомнений в этом нет.

— Ладно, ладно, не будем спорить. Я тебя не затем будил. Наши проводники суетятся, вот-вот прибудет Рогатый Граф. Надо бы оправиться, умыться. Тут неподалеку есть ручей.

Якош поднял голову. Солнце катилось к горизонту, вечерело. Ленивый ветерок колыхал березовую листву.

— Умыться в самом деле не помешает, — согласился он.

На обратном пути от ручья их встретил посланный Ингриком Страж. В его речи горловой говор жителей Леса слышался сильнее, чем у старшего.

— Приказано сопровождать вас на встречу с эрлом Зеровым. Оружие следует оставить здесь, за ним присмотрят, — сказал он. Его скрытое повязкой лицо обратилось к дворецкому. — Эрл ожидает вас двоих, слуга побудет с нами.

Анже кивнул дворецкому — «оставайся». Отстегнул пояс с ножнами и протянул ему. Барон положил шестопер к подножию березы, давшей ему укрытие на время сна.

— Мы готовы, — сказал он.

8

Ушедшие Народы, а вслед за ними люди знали, что магия, изначальная энергия бытия, разлита повсюду. В воде, в воздухе и в земле, в танце языков пламени и в узоре грозовых туч. Было известно, что некоторые природные элементы обладают свойством стяжать магию, накапливать ее в себе. Одними из таких «накопителей» были драгоценные камни.

На взгляд непосвященного, наполненный магией сапфир или изумруд ничем не отличается от обычного, «пустого» собрата. Другим видится и даже слышится он эрону или дриату — полным сверкающей силы, звенящим музыкой сфер. Для них — прямых порождений магии — Камень светится сквозь земную толщу, зовет.

Иначе с человеком. Большинство рождаются глухими к зову Камней. Те немногие, в ком отзывается голос первичных энергий, живут и чувствуют иначе. Их сердце бьется в унисон с Сердцем Мира.

Легенды Народа вериди говорят, что Сердце Мира состоит из мириадов живых Камней. На каждом камне написано имя души. Душа, связанная с Алмазом, тверда и свободна от нечистых помыслов. Та, чье имя написано на рубине, вспыхивает по малейшему поводу. Душа, коей выпал Сапфир, легка и воздушна. Душа Изумруда полна жизни и стремления к росту. Есть в Сердце Мира и другие Камни, но предания о них утеряны.

От Ушедших Народов люди научились брать магию Камней и использовать в своей ворожбе. Они узнали, как искать Камни, следуя голосу сердца. С тех пор Камни стали зваться Сердечными.