Онлайн книга «Тайна девственницы»
Сердце ее встрепенулось, но Габриэла проигнорировала это и благосклонно бесстрастно улыбнулась Натаниэлю. – Не знаю, я еще не решила. Играл вальс, они танцевали. Габриэла уже начала понимать, что, несмотря на ее решение не поддаваться его, любви (если действительно любовь была тем чувством, которое он испытывал к ней, а не простое влечение), это был лучший бал Антикварного совета, в котором она когда-либо участвовала. Звучала прекрасная музыка, женщины были в великолепных платьях, мерцающие газовые лампы, освещающие бальный зал, заливали все вокруг своим магическим светом. В платье персикового цвета, которое она однажды уже надевала, Габриэла чувствовала себя принцессой из сказки. И если бы у нее было больше воображения, то этот вечер непременно показался бы ей волшебным. Натаниэль засмеялся и прижал ее немного крепче, чем требовали приличия. – Я надеюсь, вы останетесь до конца бала. Я позволил вам исчезнуть однажды и не хочу повторить эту ошибку вновь. Габриэла приподняла бровь. – И как вы собираетесь остановить меня? Он легко усмехнулся. Габриэла смотрела на него с досадой. Она практически не виделась с ним с тех пор, как они вернулись от леди Ратборн. Габриэла отказалась от ужина тем вечером, сославшись на головную боль. Прошлой ночью Натаниэль с братьями уезжали в клуб. Она слышала, как они вернулись поздно ночью. Сегодня она весь день провела в своей комнате, готовясь к балу. Никому не показалось странным, что ей на это понадобился целый день. Никто даже не заметил этого. Натаниэль не искал ее, это немного утешило и в то же время расстроило ее. Она провела несколько последних дней, перечитывая письма брата. Она помнила каждое слово, но все равно надеялась увидеть в них что-то еще. Они, конечно же, были странными по стилю. Их тон менялся от первого к последнему письму. От гнева и обдуманных планов до ожидания полного триумфа. А последнее письмо вообще заканчивалось пространными разглагольствованиями. – Пообещайте мне, что не исчезнете в ночи, как только мы перестанем танцевать, – сказал Натаниэль после танца. – Что ж… хорошо, обещаю. – Но могу ли я верить вашим словам? – Да, Натаниэль, вам остается лишь надеяться на это. – Габриэла подняла на него взгляд. Он засмеялся, и она с неохотой улыбнулась ему. Этот мужчина был неисправим, его упорство было неотразимым. В том, как он держал ее, обнимал и как смотрел ей в глаза… Ей казалось, что они совершенно одни во всем огромном мире. И никого нет, кроме них, – только музыка и волшебство. Габриэла приехала сегодня вечером на бал в сопровождении леди Уайлдвуд, графа и его сестры, без Куинтона и Натаниэля. Она не сразу увидела Натаниэля, тем более что он опоздал почти на четверть часа. В этом тоже было что-то необычное, в мужчине, привыкшем жить по своим законам, не обращая внимания на общественные приличия и нормы. И это заставляло сердце даже самой стойкой женщины биться сильнее. Габриэле было тяжело находиться так близко к нему и оставаться равнодушной. Она поймала себя на мысли, что сохранит в памяти его взгляд на всю жизнь… – Вы не обратили внимания на мою просьбу, правда? – спросила она его со вздохом. – Вы имеете в виду ту чушь о запрете на флирт? – Натаниэль пожал плечами. – Говоря честно, не обратил. – Что ж, тогда вам придется принять во внимание мои слова теперь, – строго повторила она. Но в голове пронеслось, как это будет сложно – не видеть его каждую минуту. Надо набраться решимости и сил и попытаться сформулировать это снова. – Я решила, что нам нужно не переходить границу, следует оставаться коллегами… – Коллегами? – Да, – кивнула Габриэла. – Коллегами, партнерами по делу. Натаниэль рассмеялся: – У меня никогда не было коллег, которые бы выглядели, как вы. Она хмыкнула и продолжила: – Вы считаете мое решение глупым и неуместным? – Для себя – да. – Натаниэль… – Никогда у меня не было коллег, которые пахли бы также хорошо, как вы. – То, как я пахну, вас не ка… – Вы пахнете, как, мне кажется, пахнут небеса. Экзотическими цветами, летом и невысказанными обещаниями. – Слишком поэтично, Натаниэль, – холодно произнесла Габриэла, – это полная чушь! Летние небеса не пахнут. Как не пахнут и невысказанные обещания… – Габриэла фыркнула. – Я думала, вы уже поняли, что я не принадлежу к числу женщин, которые нуждаются в комплиментах. – О нет, конечно. Вы говорите, мы должны быть коллегами. Но я хотел бы заметить, что, если провалюсь в попытке стать вашим «коллегой», винить вам придется только себя, поскольку это было не мое решение. – Он опять посмотрел ей в глаза. – У меня никогда не было коллег, которые бы идеально мне подходили. – Он снова засмеялся. – Вы не принимаете меня всерьез! – вздохнула Габриэла. – А ведь это серьезный разговор. Пожалуйста, отнеситесь к моим словам с уважением. – Да что вы, я очень серьезен. Я воспринимаю вас очень серьезно. Я всего лишь планировал проигнорировать вашу просьбу о поцелуях. – Вы сбиваете меня… – А вы постоянно делаете меня слабее. Вы истощаете меня, забираете мою силу. Я становлюсь безвольным… в вашем присутствии. – Он неожиданно сделал поворот в танце, и Габриэла, не сбившись, последовала за ним. – Хочу сказать, что я не желаю, чтобы мы были только коллегами. – Да, и чего же вы желаете? – произнесла она прежде, чем успела остановить себя и подумать о том, какой это опасный вопрос. Натаниэль посмотрел на Габриэлу, и у нее опять сбилось дыхание. – Все. Он еще ближе прижал ее к себе. – Я хочу всю вас. – Понятия не имею, о чем вы говорите… – слабеющим голосом произнесла Габриэла. Это был очень опасный разговор. – Вы не знаете, о чем я говорю… – Вы имеете в виду… – Она внезапно вспыхнула. – Я не знаю, что вы имеете в виду! Но я знаю, чего хочу я! – Да? – Натаниэль улыбался. – И чего же вы хотите? – Я хочу найти печать. – Ну, этого можно было бы и не говорить, – кивнул он. – А чего еще вы хотите? «Я хочу…» – Хочу, чтобы вы внимательно слушали все, что я вам говорю. – Вы глубоко ранили меня, Габриэла, – покачал он головой. – Я ловлю каждое ваше слово. – И затем все делаете наоборот. Он невозмутимо усмехнулся: – Но я вас внимательно слушаю. – Вы упрямое создание, мистер Харрингтон. – Не больше, чем вы, милая Габриэла. И это одна из тех черт, которые я в вас люблю. |